ИЗДАТЕЛЬСТВО «ВРЕМЯ»

Повестями «Белые ночи» и «Неточка Незванова» жизнь Федора Михайловича Достоевского (1821—1881) словно разрубается надвое — до ареста и после. Остается в прошлом герой «ночей», мечтательный, робкий человек, ровесник автора («Поверите ли, ни одной женщины, никогда, никогда! Никакого знакомства! И только мечтаю каждый день, что наконец-то когда-нибудь я встречу кого-нибудь»). Так и не будет дописана история талантливой и не слишком счастливой Неточки (но она предвосхитит тему страдающего ребенка, которая станет постоянной в творчестве Достоевского). В 1849 году, вскоре после публикации «Белых ночей», за участие в революционном кружке петрашевцев писатель будет арестован и заключен в Петропавловскую крепость. К незавершенной книге о Неточке он сможет вернуться лишь спустя десятилетие, после того как отбудет каторгу и ссылку — но он просто оборвет роман, превратив его в повесть, потому что это будет уже совсем другой писатель. «Впереди были крупнейшие романы мирового уровня, главные романы русской классики, которые давно уже именуют “гениальным пятикнижием”» (Людмила Сараскина), но от боли за неприкаянных героев раннего Достоевского, от сострадания к ним сердце щемит и сегодня.

читать дальше

Федор Сологуб (Федор Кузьмич Тетерников, 1863—1927) в историю литературы вошел в первую очередь благодаря роману «Мелкий бес» — одному из самых мрачных и самых обсуждаемых русским обществом между двумя революциями. И разумеется, благодаря стихам — современники уверенно включали его в великую поэтическую когорту Серебряного века. А рассказы оставались как бы вторым планом творчества Сологуба — иногда эскизом, очень часто «зародышем» будущего романа или драмы. Но именно в силу этого в рассказах нашли отражение все главные мотивы и приметы сологубовского творчества: декадентство и символизм, эстетизация «смерти утешительной» и душевных мук, обращение к сатане как к неизбежной противоположности Бога. Часто героями его рассказов становились дети или подростки, их наивные чувства и представления позволяли Сологубу обойтись без «налета культуры» у героев, дать волю фантазии. «Ведь и в романах у него, и в рассказах, и в стихах — одна черта отличающая: тесное сплетение реального, обыденного с волшебным. Сказка ходит в жизни, сказка обедает с нами за столом — и не перестает быть сказкой» (Зинаида Гиппиус). Сказка, правда, страшноватая, этого у Сологуба не отнять.

читать дальше

Знаменитый сайт "Библиогид" в рубрике "5 книг недели" о "Субъективном словаре фантастики: 145 книг, фильмов, персонажей, тем, терминов, премий, событий и так далее" Романа Арбитмана

читать дальше

Отзыв Ильи Луданова с сайта Лабиринт.ру о повести Ильи Кочергина "Точка сборки": Где-то здесь, в замершей тишине, между чужой красотой и неуловимой свободой проявляются искренние и забытые чувства, кого-то заставляя чаще дышать и лучше слышать сердце

читать дальше

Гоголь назвал «Мертвые души» поэмой, тем самым заявив о высоком строе и грандиозном масштабе своего заветного труда. Меж тем предложена читателям комическая история о том, как внешне благонамеренный и за урядный господин средней руки (по скрытой же сути, едва ли не Наполеон) проворачивает невероятную аферу, мороча одних примитивных «существо вателей», сторговываясь с другими и вдруг получая сокрушительный отпор от третьих, отнюдь не блещущих умом и добродетелями. По выходе первого тома поэмы часть публики прочитала ее как злобное глумление над извечно мертвой страной, населенной людьми без душ, но для других читателей сочинение Гоголя стало откровением о державе до времени незримых святых и богатырей, пророчеством о будущем величии России и русского человека. Мало найдется в европейской словесности книг, способных тягаться с первым томом «Мертвых душ» поэтическим совершенством, однако Гоголь полагал явленную публике часть поэмы «похожею на приделанное губернским архитектором наскоро крыльцо к дворцу, который задуман строиться в колоссальных размерах». Полтора с лишком века читатели разных складов пытаются уразуметь, чем должна обернуться негоция Чичикова, кто покачивается в уютной бричке и куда несется Русь. Попробуйте и вы.

читать дальше

Игорь Бондарь-Терещенко в "Снобе" о книге Андрея Жвалевского "Серое зеркало": Мир в этом сборнике актуальных историй спасают люди с не менее важной, чем две старейшие, профессией. Так, в самом начале герой-программист в «Сером Зеркале» Андрея Жвалевского сталкивается с непонятными вещами в обычной, казалось бы, компьютерной игре (читать дальше)

читать дальше

Большинство рассказов Булата Шалвовича Окуджавы (1924—1997) отчетливо автобиографичны, как и первая его повесть «Будь здоров, школяр!», вышедшая в 1961 году в знаменитом оттепельном альманахе «Тарусские страницы», подготовленном Константином Паустовским. Тот литературный старт надолго определил и лирическую интонацию прозы поэта, и его фирменную самоиронию, и неподчиненность официозу. У Окуджавы напрочь отсутствует бравый военно-патриотический пафос, войну он воспринимает как всенародную трагедию: «Я хочу, чтобы все остались в живых, все, но больше всего, чтобы тот, с красным носом, похожий отдаленно на моего отца, чтобы он вернулся к своим девочкам, черт бы его побрал!» («Уроки музыки»). Автор бывает безжалостен к самому себе — глупому, романтичному, еще не соображающему, через какой лагерный ад прошла его мать («Девушка моей мечты»). Но в главном он тверд и уверен — историю творят не диктаторы, а «маленький человек». «Что же касается победы, то, хоть я и не совершил ничего героического и, наверное, был неважным солдатом, все-таки живет во мне уверенность, что без меня победа досталась бы труднее» («Утро красит нежным светом»).

читать дальше

Писатели Евгения Пастернак и Андрей Жвалевский в прямом эфире радио Sputnik Беларусь о вступительной кампании и разумном "взращивании" абитуриента.

читать дальше

"Зеленая лампа", авторская рубрика Афанасия Мамедова. Интервью со Светланой Алексиевич: «Мы стали заложниками культуры борьбы». Всемирно известный белорусский прозаик, пишущий на русском языке, автор прозы о двух войнах — Великой отечественной и Афганской, Чернобыльской катастрофе и распаде Красной империи, создатель уникального документально-художественного метода повествования, основанного на беседах с реальными людьми, лауреат Нобелевской премии 2015 года — о новой книге, стремительно исчезающем времени, большой и малой Истории и о том, почему ее творчество лучше знают на Западе.

читать дальше

Владимир Панкратов в рубрике «Горький» в «Лабиринте»: не пропустите эти книги - о "Субъективном словаре фантастики": Роман Арбитман — человек-легенда, обросший множеством псевдонимов писатель, критик и литературный провокатор. И, как ни странно, фраза из предисловия — «Я решил собрать в один том всего побольше, хорошего и разного, и слегка утрамбовать, как чемодан перед отпуском» — здесь не отталкивает, а лишь выдает давно знакомого автора.

читать дальше

Закон сохранения кота
«    Июль 2018    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 1
2345678
9101112131415
16171819202122
23242526272829
3031