Евгения Батурина уже больше 15 лет работает журналистом и редактором — говорит, что всегда хотела делать и делала «женский глянец с человеческим лицом». Кажется, ей это вполне удается — читать статьи самой Евгении и те, что выпущены под ее руководством, всегда было интересно. В начале лета у нее вышла дебютная художественная книга «Выход А» — настоящий подарок для читателей, изголодавшихся по качественной литературе без лишнего надрыва.

Смотрите спектакль, поставленный в Вальдорфской школе им. А. Пинского (№ 1060), 8А классом по книге Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак "Типа смотри короче"

Наталья Аристова, "Муниципальная газета": Вышел в свет приключенческий роман Василия Зубакина «Жестяной пожарный». Мы встретились с Василием Александровичем в уютном кафе в центре Москвы, рядом с которым символично находится и библиотека.

Отзыв в Инстаграме Анны Боровиковой о повести Андрея Жвалевского и Евгении Пастернак "Сиамцы": "Бывает, что изюминок в книге много, как специй в блюде, и все в итоге - конфетка!"

Роман Татьяны Плетневой "Пункт третий" в обзоре сайта "Mam2mam": "о диссидентах, о покалеченных тоталитарным режимом судьбах, о том, как цепочка мелких событий может перевернуть жизнь каждого человека. Хотя книга повествует о недавнем прошлом, но, читая ее, уже ставишь себя на место героев и невольно думаешь, какой бы выбор сделал сам, как бы поступил, что бы чувствовал"

"Москва24": Юлий Ким – песни на его стихи уже несколько десятилетий поет вся страна, но о нем самом, действительно, известно на удивление мало. Главное издание страны о кино решило исправить эту несправедливость.

Неклюдова О. А., "Вопросы литературы": Кинематографичность прозы М. Булгакова была очевидна уже для его современников: так, техника «Дьяволиады», по мысли Е. Замятина, может быть возведена именно к кино, о чем свидетельствуют и быстрое мелькание «кадров», и отсутствие глубины — плоскостность, двухмерность сцен [Замятин. О сегодняшнем… 144]. Эту повествовательную манеру можно обнаружить и в других повестях Булгакова, и в его романах.

Евстигней Фомин прожил всего 38 лет и умер за четыре года до рождения Михаила Глинки, основоположника русской оперы. Имя его оказалось надолго забытым, а многие сочинения – навеки утерянными. Между тем он был предшественником русских композиторов-классиков, особенно в оперном жанре.