Высотка это настоящий студенческий универсум начала девяностых. В нем есть Москва и Ленгоры, знаменитое высотное здание МГУ, зачеты, экзамены, разговоры на подоконниках, дневники и письма, много музыки, солнца и путешествий налегке. Главные герои Высотки интересны и важны себе и друг другу, серьезны и уязвимы так, как бывает только в юности. И все же в романе Екатерины Завершневой главное остается между строк. Это не сюжет, не подробности и даже не характеры, но сам воздух того времени. И, наверное, свобода, о которой так много говорят герои романа, не замечая, что они бессовестно, бесповоротно счастливы, и что этого счастья теперь ничто не сможет отменить...

Отзывы, рецензии и новости:

Анна Кузнецова:

«Высотка» — это роман о юности, написанный будто из самой юности. Рассказывая о студенческой жизни начала девяностых, автор перемежает факты с домыслами так, чтобы нигде не дрогнул голос и не отреагировал детектор лжи, встроенный в воспринимающий аппарат каждого читателя, — интонация у Екатерины Завершневой на редкость естественная, музыкальный слух у нее абсолютный. Со страниц романа несется гомон институтских коридоров и общежитской кухни, щебет улиц, прилегающих к местам скопления учащейся молодежи, шепот из затемненных углов перебивают ироничные самоподначки из дневника начинающей интеллектуалки… Автору "Высотки" удалось вспомнить и воссоздать интонационный строй юношеских голосов и «чувство всеобщей сопричастности, когда можно быть вместе и порознь, по двое и по трое; ощущение собственной прозрачности, когда ты как осколок стекла, в котором солнце, умножаясь, слепит глаза, яркое и хрупкое одновременно».

Александр Иличевский:

Роман полон времени и ясного чистого чувства, движущего становлением. Язык повествования кристальный.

«Литературная газета» о книге Екатерины Завершневой:

Екатерина Завершнева. «Высотка»:  «Это было время, когда трава была зеленее, а дожди – теплее. Время, когда нынешние сорокалетние были молоды и не обременены ни имуществом, ни семьёй, ни обязанностями...» (читать дальше)

 

Отзыв читательницы Оксаны Надеждиной:

«Высотка»… Да, - подумала я, - интересно почитать, что написано про наш Универ, сравнить кто, что помнит. То, что я почувствовала, прочитав эту книгу, оказалось для меня полной неожиданностью. Это были не воспоминания о юности, а ощущения, мысли, присущие той поре, путешествие по родным местам. Кто же не бывал в профилактории в гостях у проживающего? Причем все проходили туда под одной фамилией, которая была в списке у вахтера. А как здорово покупать сметану в столовой, не выходя из здания, просто спустившись в тапочках вниз на лифте! И таких деталей, забавных ситуаций в книге очень много. В общем, каждый найдет в этой книге своё, созвучное именно ему.
Но это не главное. История любви, описанная в книге, поражает своей искренностью и правдивостью. Если бы меня попросили одним словом описать «Высотку», я бы сказала, что это пронзительная книга. Чувства, мысли, слова главных героев пронзают читателя насквозь и уже не отпускают до конца. Не каждый человек способен на такие сильные чувства, поэтому то, что автор сумел передать всё это на бумаге, факт совершенно исключительный.

Я думаю, что особую прелесть придают книге высокохудожественный язык и необычный стиль автора. Это лучшая книга, которую я прочла за последние годы. Хочется выразить благодарность Екатерине Завершневой за написанную ею книгу. Надеюсь, что это не последняя её книга о студентах МГУ, и жду новых произведений.

 

Рецензия Наталии Черных на роман Екатерины Завершневой «Высотка»:

Наталия Черных — поэт, переводчик, куратор проекта «На середине мира» о «Высотке"ю Интернет-журнал "Новая реальность" (портал "Мегалит"):

Роман читается без отрыва – как слушается любимая музыка. В нём есть всё, что нужно современному роману. Есть харизма, убеждающая в абсолютной подлинности повествования. При этом совершенно не важно, что рассказ идёт от первого лица. Это первое лицо сразу же, с первого утра в начале романа, становится прозрачным. Это уже не "я", это уже "она", которая "как я". В этом романе есть герои - ведущая героиня, открытая, привлекательная, отчаянная. Это характер, заострённый эпохой. Эпоха разламывалась именно о такие характеры. Герои - немного инфернальные, но глубокие, трогательные и милые. Сюжет - любовь и проникновение в мир совершенной другой культуры - рок-культуры. И эта чужеродная культура усваивается, становится родной. Есть и собственно "высотка" - Университет, ставший и местом рождения, и колыбелью нового человека. До "высотки" героиня одна, после - другая.

Студенты второй половины двадцатого века всегда напоминали битников и хиппи. Советские студенты - отнюдь не исключение. А в восьмидесятые и девяностые, как их видит героиня - так была просто самоустановка: стать как они. Не у всех. У лучших. Солнечные зайцы этого давно и невозвратно ушедшего мира мелькают на страницах романа - почти буквально. Графикой записи прозы. Отчего роман приобретает фактурность, вычурность прозы шестидесятых и семидесятых (прозы, скажем, Джона Леннона).

Автор поставил крайне сложную задачу - описать время, не касаясь времени. Не скажу, что она решена. Но взгляд на эту задачу - необычный, что отчасти можно считать решением. Задачу можно отнести к художественному методу романа. Концепция сливается с материалом, скелет - с плотью романа. Никаких "лихих девяностых". Никаких "потерянных поколений". Есть удивительно тонкие, но и мощные люди, выглянувшие из земляного разлома времени как длинные полевые цветы. Иных уж нет, а те далече.

Обладая опытом описания того же времени, но в более суровых условиях и обстоятельствах, могу сказать, что "Высотка" - прекрасное чтение, какое нечасто теперь встретишь. Это смелый и чистый эксперимент описания времени через себя, максимально отстранившись от расхожих представлений о времени. Я-время. Идея неновая, но воплотить её - не каждому дано".
 

Полина Тихонова (Exlibris) о «Высотке» Екатерины Завершневой

Выход книги «Высотка» можно назвать дебютом, несмотря на то что это не первое слово Екатерины Завершневой в литературе. В 2009 году автор выпустила в свет две книги – «Сомнамбула» и «Над морем», однако то были повести и стихотворения. «Высотка» же – роман. Действие разворачивается в период перестройки, но время в данном случае – лишь полигон для событий. Иностранная музыка, первые компьютеры, а еще позже – танки на Красной площади, братки, свобода, дефицит. Поворотный момент в истории России, любопытные реалии 90-х воспринимаются автором как фон. Оправданно ли такое пренебрежение? Ведь если отбросить их и полностью сконцентрироваться на сюжете, останется тривиальная, по сути, ситуация. Три молодых человека, три разных любви и одна растерянная девушка.

Роман начинается с поступления главной героини Аси Зверевой на химфак МГУ. Это обычная девушка, с шоколадкой в сумочке и мечтами провести остаток лета «как не надо», с традиционным предчувствием грядущих перемен. Она поступила в лучший московский вуз, чтобы учиться, но почти с первых страниц романа влюбляется в Баева – эдакого охотника за жизнью. Однако то ли его экстремальность, то ли наличие другой барышни отпугивают Асю, и тогда она влюбляется в Гарика: спокойного, целеустремленного, правильного. Пожалуй, даже слишком правильного, потому что после года отношений его пастернаковский профиль и семейные ценности начинают утомлять Асю. Пока заботливый Гарик решает ее проблемы с учебой и строчит безответные послания, в мыслях девушки все чаще появляется Баев, в руки которого она в конце концов и перетекает.

Этот человек умеет производить впечатление, оставаясь закрытым. Далеко не сразу Ася понимает, что, в сущности, он – «фиктивная зеркальная поверхность нулевой глубины». Но даже это понимание не ставит точку в их совместной жизни, в которой было все, что может присниться родителям студентки в страшном сне: скитания по комнатам ГЗ, гулянки, контролируемые только чувством меры умеющих весело проводить время подростков, внезапные путешествия, прогулки по крышам, проблемы в институте, недоедание, даже беседа со следователем…

В отличие от задора шестидесятников и скепсиса следующих десятилетий в романе ощутима инерция 90-х. Героиня поразительно безучастна к своей судьбе. Где жить, что есть, с кем дружить – в большинстве случаев решает Баев. Ася даже не пытается обрести хотя бы финансовую независимость, и работа у нее появилась только потому, что про нее вовремя вспомнил старый друг. В любой сложной ситуации находится кто-то, готовый пустить пожить, помочь не вылететь из института, вытащить из депрессии. На химфак предложил пойти папа, перевестись на психфак – Гарик. Даже от гастрита взялся лечить ее именно он, на тот момент давно уже бывший, но не теряющий надежды. Ася обретает самостоятельность только к финалу. В остальное время ее помыслы словно окружены дымкой облаков, витающих над крышей легендарной высотки МГУ. Вспомним фильм Джона Дайгана «Голова в облаках» или даже «Мечтателей» Бертолуччи.

«Каждый раз говорю себе – сейчас, сейчас. Сдам то, напишу это, осознаю, пойму – и начнется. А оно не начинается. Похоже, что единственный правдивый модус моего существования – вот это не-начало, ожидание, готовность к. К чему?» – пишет Ася в дневнике. Доверительные беседы с дневником – существенная часть книги. Это не единственные нити, тянущиеся из прошлого к времени, в котором уже взрослая Ася решила «рассказать о нас как я это помню// от островка к островку». Множество сохранившихся писем, «краткие биографические справки», рассказывающие о том, что стало с героями, даже такие мелочи, как вступительный билет и список покупок, подкрепляют ощущение достоверности. Так же как достоверность чувств подкрепляют строчки песен. Документальный материал делает Асю «настоящей». Это рассказ от первого лица, хроника, в которой собрано все – от проносящихся мыслей до неуловимых эмоций и отдельных реплик. Не дочитать эту книгу – все равно что отвернуться от говорящего с тобой человека.

Василий Бородин — о романе Екатерины Завершневой «Высотка»  

 

Василий Бородин — поэт, художник, финалист премии Андрея Белого за 2012 г.

В тексте сохранены особенности авторского стиля и пунктуации.

 

Почему-то в последние полгода слушаю почти исключительно рок (он же поп) 60-х годов -- как в 12 лет, две трети жизни назад: с чего это началось? Кажется, точно знаю: с "Высотки"! Блюз -- это (не помню, кто сформулировал) good man's down; рок-он-же-поп тогда -- "относительно человека" -- good [young hu-man's] liberation, буквально -- освобождение добра, добрая свобода: из английской воспитанности или простой суховатости выпрыгивает радование простому ясному дню, девчонке, птичке -- радость не "присваивающая", а самодостаточно-заразительная (и суховатость, уходя в бэкграунд, оборачивается композиционной ясностью, естественной "прочерченностью" ходов, прямотой битловских парадоксов-модуляций).

"Высотка" начинается как такой вот "английский рок-н-ролл": персонажи-студенты связаны друг с дружкой дружбой-ревностью-разговорами, но "окончательно интересны" многие становятся, наверное, если представить каждого наедине с самим собой -- за учебниками, на одинокой спокойной прогулке, когда вот сегодня всё хорошо; нет тревоги за возлюбленную, и глазА просто смотрят, как деревья молчат в самую глубину ясной головЫ. Эти полудети -- удивительные индивидуалисты, в самом лучшем смысле индивидуалисты и буквально удивительные -- удивляющие непротивным самосохранением, деликатной заботой друг о друге, бережностью к чужой душе и соблюдением формы и границ собственной: в то время, насколько я его совсем ребёнком застал, сирены безоглядного освобождения пели не просто громко, а здОрово, убедительно; м. б., бОльшая часть правды была -- за ними... но почти все персонажи романа без всякого воска в ушах слушают их вполУха, уважительно улыбаются и Асю от них отвлекают.
Дружбы и сама жизнь в юности у многих устроены так, что человек человеку -- без преувеличения -- или ангел, или наоборот; "фактическая" (отчасти противопоставленная "лирической") сторона романа -- где-то здесь: студенты друг другу ангелы, и из них обязательно "полУчатся люди": не потерявшиеся, не запутавшиеся сами в себе, люди с семьями и профессиями, отстоявшие и укрепившие своё раннее само-стояние. Это -- персонажи; пока вокруг Аси только они, роман остаётся идиллией (и "по смыслу", и композиционно: повествование строго линейно, но само время в нём -- не "стрела", а сад,-- почти что райский, полный ветвящихся счастьем мгновений).

Но в какой-то момент появляется Митя, ГЕРОЙ. Герой всегда -- воплощение своего времени; у героя "внутренний стержень" -- сила, цельность,-- оказывается часто мачтой, на которой -- огромный, чистый парус (врождённый -- не сила и не слабость, а данность, дар),-- парус, наполненный самым главным, сильнейшим-честнейшим ветром именно того времени, в которое он живёт. Такие ветры-внутри-врЕмени, "поколения" этих ветров, всегда обгоняют "само время", ровное и непрерывное -- обгоняют, забирая с собой как раз иногда целые поколения самых по-человечески одарённых чуваков. С появлением Мити для Аси время из копилки счастья превращается в стрелу; само счастье становится как вода сквозь пальцы -- но именно тАк происходит встреча с правдой, переход от детского "играю-учусь-смотрю" к взрослому "вижу - теряю - не перестаю любить". Освобождение не "промахивается", не рушится никуда -- выводит к прочной и верной, неотчуждаемой и живой свободе.