Семь лет назад вышла первая книга Шамиля Тарпищева, которая называлась «Самый долгий матч». Она завершалась словами «Мы обречены на успех». Великий теннисный тренер оказался и великим провидцем — успех пришел, да еще какой! За последующие годы под руководством Тарпищева мужская и женская теннисные сборные России по несколько раз выиграли и Кубок Дэвиса, и Кубок Федерации — главные мировые турниры. Сегодня представители теннисной России — фавориты в соревнованиях любого ранга, от юношеских первенств до турниров Большого Шлема. Этот невиданный в истории спорта рывок напрямую связывается в мире с именем Шамиля Тарпищева, «царя тенниса», по выражению президента Международного олимпийского комитета Жака Рогга.
О самых интересных событиях новейшей российской теннисной истории — новая книга Шамиля Тарпищева, написанная им к своему 60-летию.

Лирическая проза на автобиографическом материале — так, по-видимому, наиболее точно можно охарактеризовать представленные в книге рассказы и эссе известного поэта Ларисы Миллер. Как стихи, каждое из которых самоценно, будучи собраны в книгу, приобретают новое качество, так и эти лаконичные зарисовки сливаются, дополняют друг друга, образуя единое повествование о мире, который близок и дорог не только автору, но и читателю. «Это чувство даже не узнавания, а родства, сопричастности каждой детали, желание любоваться каждым воссозданным мигом» (Дина Рубина).
Лариса Миллер — автор 14 книг стихов и прозы.

Вниманию читателя предлагается не совсем обычная книга. Ее аналогом могут быть разве только «Арабески» Гоголя, где художественная проза свободно сочетается с научными исследованиями и эссе. Гоголь тем самым утверждал, что писатель един в своих двух ипостасях (как художник и как мыслитель). Вынеся в заглавие книги название жанра, Гоголь вполне как романтик играл с читателем. Тогда это, наверно, было понятно. Сегодня жанровый смысл этого заглавия в сознании широкого читателя забыт. Да и не только сегодня. Опубликованные в начале ХХ века Андреем Белым «Арабески» состояли в основном из статей, утратив жанровое своеобразие, слово «арабески» было воспринято как простое название. Но жанр «арабесок» соединяет философские и художественные узоры, вписывая их в общую канву человеческой судьбы. Арабески говорят о едином почерке человека, но в разных сферах. Этот жанр подтверждает старую идею романтиков о внутреннем единстве философии и искусства. В новой книге Владимира Кантора, известного писателя и философа, сделана попытка восстановить эту прерванную традицию.

Книга «Кто был ничем…» охватывает время от середины 1930-х до начала 1950-х годов и посвящена жизни одного человека — Михаила Николаева, жизни одновременно типичной и необычной. Типичной тем, что на долю героя выпало то, что довелось пережить миллионам его современников: детский дом, непосильный труд, армия и фронт… Необычной, во-первых, в незаурядности личности героя, а во-вторых в том, что все это досталось одному человеку. Затем — аресты и лагеря: в 1950 году — на избирательном участке своей военной части М. Николаев призывает отказаться от голосования. В 1955 году выходит к свердловской тюрьме с плакатом против расстрела в ней заключенных. И в 1957 году — организация кружка, распространение листовок, бегство от пришедших с ордером на арест и попытка перейти границу в районе Батуми. На этот раз приговорен сначала к расстрелу, замененному 25 годами, при пересмотре дела — к 15, а затем — к 10 годам исправительно-трудовых лагерей, которые и отсидел в Мордовии, в Потьме. В общей сложности между 1950 и 1967 годами М. Николаев провел в тюрьмах и лагерях 15 лет. После освобождения жил в Тарусе и Боровске Калужской области, работал грузчиком, кочегаром, слесарем-газовщиком. В 1978 году эмигрировал с семьей в США, работал уборщиком в Амхерст-колледже. Скончался от инфаркта в 1987 году.

С 1999 года почти ежедневно я рассказываю российским читателям, как живет население Соединенного королевства, о чем спорит, кого любит, а кого ненавидит, чему радуется и чем возмущается. Собранные вместе (лишь немногая часть из вороха репортажей и статей) эти заметки, мне кажется, могут дать представление о том, какой Британия вступает в третье тысячелетие, как противостоит бесчисленным современным вызовам — от угрозы терроризма до всемирной глобализации. Во всяком случае, мне бы очень хотелось, чтобы крупицы британского опыта пригодились тем, кто готов сбросить шоры и взглянуть на современный мир через призму здравого смысла.
Зураб Налбандян