Вот уже несколько лет по издательствам и редакциям расхаживает призрак Среднестатистического Читателя с полутора курсами высшего образования (без разницы, что это значит – возраст или то, что осталось в голове), потребляющего зарубежную беллетристику про секс-музыку, наркотики или отечественного разлива «магический реализм». Производство этой продукции уже отлажено. Переводы поставлены на поток, не спят и отечественные сочинители, наловчившиеся в варьировании и рекомбинировании сюжетов Борхеса, Гарсия Маркеса, Павича и т.п.
Успешно канализируя разрушительную энергию и утоляя сенсорный голод, эта литература остается снисходительной к читателю. Оставляя приятное послевкусие «продвинутости», она совершенно его не меняет, ибо совсем не для этого предназначена.
У Мейлахса дело обстоит прямо противоположным образом.
Несмотря на то что предложенный Мейлахсом тип чтения становится для России почти экзотикой, никогда не исчезнут те, для которого культура не набор модной интеллектуальной косметики, а единственная система ориентиров, которой следует придерживаться, когда пытаешься разобраться в том, кто ты есть.
«Новый Мир
"Господин подпоручик! Вы оказались среди очень немногих выпускников юнкерских училищ, которые будут осваивать совершенно новую для армии профессию", — так начиналась необычайная судьба Дмитрия Платоновича Бекешева, одного из первых русских разведчиков-диверсантов. "Вашей работой будет уничтожение всего, что представляет угрозу русской армии", — инструктаж этот происходит за несколько лет до начала Первой мировой войны. А дальше... Диверсионная школа, фронт, "война без правил" в немецком тылу, плен, знакомство с будущим маршалом Тухачевским, побег.
Герой романа Солодова с честью выдерживает все невероятные испытания, которые посылает ему судьба, но надвигается эпоха революционных перемен, пережить которые будет еще сложнее...
Что происходит с нормальным человеком, когда его втягивают в сеть интриг, шпионажа и темных политических страстей? Герои нового романа Андрея Остальского «Боги Багдада» пытаются сохранить рассудок и человеческое достоинство в мире, которым правят секретные службы, террористы и подручные свирепого диктатора. Это и шпионский триллер, и трагическая любовная история, и рассказ о страшной повседневности Ближнего Востока, которую автор знает не понаслышке. И еще о том, какую высокую цену приходится иногда платить за неосторожный поступок и сказанное слово. Каким тяжким бывает похмелье на чужом пиру.
Одну сенсацию Денис Гуцко нам уже подарил — впервые лауреатом «Русского Букера» за лучший роман года («Без пути-следа», 2005) стал дебютант. В своей новой книге писатель в присущей ему манере не навязывает ответы, а лишь формулирует вопросы. Но вопросы «неслабые». Например. Что делает нас неуязвимыми от беспардонной агрессии сегодняшней жизни? Что скрывают от нас наши дети: ожесточенность или любовь? Достаточно ли в нас самих смелости, чтобы любить, и любви, чтобы прощать? Нужен ли человеку — живой человек, или достаточно выдуманного образа, который не предаст и не сделает больно? Нужен ли нам Бог — или достаточно обряда? Нужно ли жить — или достаточно соблюдать нормы? Беглые, но точные зарисовки, наброски, легкие штрихи. А в целом — книга, полная страсти и мысли.
С. Агаев — ученик знаменитого Вл. Орлова, автора «Альтиста Данилова», бестселлера 80-х годов. Лауреат премии В. Катаева 1996 года и премии Москвы в области литературы за 2002 год. Новый остросюжетный роман Самида Агаева — о жизни советских граждан, которых развал Союза в одночасье сделал иммигрантами в современной России. Автор пишет о реалиях сегодняшнего бизнеса: коррупции властных структур, криминальных разборках, погромах на национальной почве. Динамичное развитие событий, неожиданные повороты сюжета, юмор делают роман увлекательным.
Роман «Правила одиночества» С. Агаева далеко отстоит от современной коммерческой литературы, хотя аннотация гласит «остросюжетный роман… о реалиях сегодняшнего бизнеса…». Но об этих реалиях сегодня не писал разве только ленивый, и у думающего человека возникает вяжущее чувство скуки, когда он берет в руки очередной конвейерный, пропиаренный «шедевр», наперед зная, о чем он: все тот же оскомину набивший гламур, до тошноты надоевший глянец и ничего правдивого, живого, ничего о человеке, о его душе, ничего похожего на умную, настоящую литературу. Роман «Правила одиночества» является счастливым исключением, он заметно выбивается из привычного мейнстрима, потому что главное там – не бизнесмены и бабки, не тусовка и кокаин, главное – это человек. «Гуманизм» - это слово-пережиток в контексте современной культуры и литературы звучит более чем странно, гораздо лучше прижилось духless, его антоним; что ж, можно заменить «гуманистический» прилагательным духful, таким образом, роман «Правила одиночества» - тот роман, где есть душа, духовность. Краткий и насыщенный стиль романа парадоксальным образом сочетает в себе юмор и грусть. Роман традиционен, если мы оперируем такими полузабытыми понятиями, как «диалектика души», «гуманизм», «недюжинная натура»…
Ольга Гавриличева
Повествование неожиданно простое, тема — одиночество вынужденного эмигранта в стране, бывшей некогда Советским Союзом. В частности, азербайджанца (это, к слову, автобиографическая деталь, поскольку автор родом из этой страны), который после перестройки приехал в Москву, открыл свой бизнес и попытался сделать простую вещь — а именно жить, быть гражданином, свободным человеком. Агаев выражает простые мысли предельно доступным языком: в этом изюминка книги. «Время» не промахнулось — это важный и интересный роман, который я прочитал за три поездки в метро.
Полная версия:
Вниманию читателя предлагается собрание веселых и грустных, смешных и трогательных историй из жизни современных православных. Историй, в сюжетах и языке которых прослеживаются традиции Лескова и Бокаччо. Это взгляд на представителен духовного сословия и их паству как на простых людей, которым ничто человеческое не чуждо, но на образе жизни и манере поведения сказывается их принадлежность к православию.
Третье издание, дополненное новыми рассказами.
Все началось с того, что я вернулся из армии живым (дело было в восьмидесятых годах прошлого века). Возвращение это было странным: Забайкальский ордена Ленина военный округ основательно скорректировал мои представления о Родине.
Начиналась взрослая жизнь, и снаружи от округа она тоже была не сахар.
Однажды я обнаружил, что жить немного легче, если честно записываешь на бумаге то, что тебя мучит. Оказалось: в процессе письма начинаешь понимать если не мир, то хотя бы себя самого – и обретаешь если не равновесие, то, по крайней мере, какую-то опору…
Так появились эти рассказы и повесть…
Виктор Шендерович