«Возвращайся по первому снегу» — драматичное повествование в форме дневника молодой женщины, в котором история разрушительной страсти чередуется с эпизодами из жизни четы Мерфи — меценатов двадцатых годов прошлого века

Эта книга — цельное произведение, объединенное общей темой и единым героем. Ее автора современная критика относит к «трудным» писателям. Однако труден он в первую очередь именно для филологов, поскольку, при безусловном уважении к его творчеству, им никак не удается вместить писателя в рамки нынешнего мейнстрима. Притом что, по мнению одного из интервьюеров Давыдова, Ю. Проскурякова, «пожалуй, ни о ком другом (из современных интеллектуальных писателей. — Ред.) не было столько высказываний рецензентов и критиков». Однако внимательный, непредвзятый читатель вполне способен воспринять и почувствовать эту действительно нетривиальную прозу, которой почти невозможно найти аналогов в современной литературе. Тому доказательство — многие сочувственные, а иногда и восторженные отзывы читателей, как не слишком искушенных, так и весьма именитых. Сам Давыдов в своих статьях отрицает собственную «элитарность», подчеркивая, что избегает каких-либо не общеизвестных контекстов; наоборот — адресуется ко всем и каждому, призывая к сотворчеству в разрешении краеугольных проблем бытия. Но при этом, уважая читателя, не упрощает трудноразрешимые вопросы, тем потакая сложившимся литературным вкусам и расхожим понятиям. В своей новой книге «Бумажный герой», своевольной и странной, он продолжает следовать этим принципам.

«...Вещь замечательная не столько по сюжету (впрочем, притча сильная, отчаянно безнадежная), сколько из-за того, что в ней во всем блеске раскрылся Ваш поразительный дар передавать человеческие голоса. Текст производит впечатление непрерывного потока звуковых галлюцинаций. По-моему, такой техникой не владеет сейчас никто. Да это и не техника, это некоторым так везет. Например, Бальзаку в «Шагреневой коже», в сцене пирушки...» (Самуил Лурье в письме Виктору Шендеровичу)

В своей новой книге писатель, журналист и историк Елена Съянова, как и прежде (в издательстве «Время» вышли «Десятка из колоды Гитлера» и «Гитлер_директория»), продолжает внимательно всматриваться в глубины веков и десятилетий. Судьбы и события, о которых она пишет, могли бы показаться незначительными на фоне великих героев и великих злодеев былых эпох — Цезаря, Наполеона, Гитлера... Но у этих «маленьких трагедий» есть одно удивительное свойство — каждая из них, словно увеличительное стеклышко, приближает к нам иные времена, наполняет их живой кровью и живым смыслом.

Великое счастье безвестности — такое, как у Владимира Гуркина — выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора — как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в прогоршню» — «шедевр русской драматургии — никаких сомнений. Куда хочешь ставь — между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин — «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская). В этой книге он почти весь — в своих пьесах и в памяти друзей.

Главное, что отличает лирическую прозу Исаака Шапиро, — неповторимая интонация повествования, или, по определению Марины Палей «авторский голос», которому присущи «деликатность, глубина, печаль и тихая, осторожная ласка…», а также ощущение абсолютной достоверности происходящего, какой бы темы ни касался автор.