Рыгор Бородулин выздоравливает. «Чувствую себя лучше, чем было, но хуже, чем хотелось бы», - афористично отвечает народный поэт на вопрос о своем здоровье. Он уже ходит, отвечает на телефонные звонки и потихоньку принимает друзей.
Но, что важнее - находится в хорошем расположении духа и подумывает о том, что, когда выйдет из больницы, снова возьмется за перо. «Когда лучше себя чувствую, тогда начинает что-то писаться, а когда не могу писать, тогда делаюсь больным, - говорит Бородулин и обещает: - Стихи, они будут, будут».
О том же, что дядька Рыгор (как он сам просит называть себя тех, кто моложе его) пошел на поправку, свидетельствует это интервью, которое он дал после своего 75-го дня рождения специально для «Комсомольской правды».
- Дядька Рыгор, известие о вашей внезапной болезни взволновало очень многих, тем более что как раз в то время, когда вы были в реанимации, вам исполнилось 75 лет…
- Я чрезвычайно признателен всем, кто переживал за меня. Мне было даже неловко от такого повышенного внимания, поскольку не привык к этому. Но как раз это сочувствие и вопросы о здоровье оказались самыми лучшими лекарствами - лучше чем таблетки, уколы и капельницы.
- То есть вы не рассчитывали на подобное внимание к себе?
- Вы понимаете, если в прежние времена и было определенное внимание к поэзии и поэтам, то теперь всеобщее внимание направлено на поп-звезд. А поскольку я не отношусь к поп-звездам, поэтому и не ожидал такого сочувствия, точно так же, кстати, как не ожидал, что заболею…
- Ваша жена, Валентина Михайловна, говорила, что целые кипы открыток и телеграмм пришли в тот день…
- Поздравления прислали даже наши министр культуры и министр иностранных дел. Я очень им благодарен и удивлен таким вниманием, поскольку привык, что власть относится ко мне так, словно меня нет. Поэтому и признателен за то, что вспомнили, что я все-таки есть. Тем более что теперь новое время, новые люди во власти… Интересно, что пока был здоров, я собирался передать нашему новому министру культуры свою книгу, потому что он мне очень нравится. И вот теперь он прислал поздравление… Тепло поздравило и руководство лечкомиссии, и земляки не забыли - большую телеграмму прислали из Ушачского райисполкома. Знаю также, что как раз в день моего рождения была имша в Красном костеле…
Не могу сказать, что меня так уж беспокоит, чтобы все говорили про меня, однако хочется, чтобы все-таки не забывали.
"НЕ КАЖДЫЙ УМУДРИТСЯ ВСТРЕТИТЬ ЮБИЛЕЙ В РЕАНИМАЦИИ”
- К слову сказать, в день вашего рождения зашел в один магазинчик, торгующий газетами, и стал просматривать свежую прессу, так продавец спросила, что ищу. А когда узнала, посочувствовала и просила передать, что простые люди помнят вас и любят.
- Ой, спасибо! Это, по-моему, самое лучшее лекарство - внимание. Если люди тебя помнят - значит, живешь, значит, нужен. Я постараюсь быть еще необходимым людям… Но скажу вам, что это, конечно, интересно - отмечать свои 75 лет в больнице. Все-таки не каждый умудрится дожить до такого возраста и встретить юбилей в реанимации.
- Но, наверное ж, многое довелось передумать за это время?
- Как всегда думалось, как жил и для чего жил. И пришел к выводу, что, с одной стороны, может, и делал что-то не то, а с другой стороны, делал все, что мог. Конечно, как на сегодняшний ум, так много пустого делал, однако тогда, в то время, казалось, что это очень важно… Да и много лишних знакомств было. Но прожить жизнь и не запылиться невозможно, так что… Временами уже ощущается дыхание смерти в затылок, а временами еще возникает некая радость, и тогда понимаешь, что жить - все-таки лучше.
- Как теперь, должно быть?
- Да-да. Жить лучше, чем умирать. Спасибо Всевышнему за то, что Он дал мне возможность выйти из этого состояния. И, конечно, я всегда буду благодарен врачам, которые спасли меня из объятий девушки с косой, поскольку если она кого уже обнимет, то редко кто сможет вырваться. Однако, повторюсь, благодаря нашим врачам я все-таки выкарабкался и вот вижу вас, вижу свою любимую жену, вспоминаю любимую внучку Доминичку, своего кота Рысика… Короче говоря, живу снова. И если Всевышний даст мне возможность пожить, я хочу еще что-нибудь написать, но первая моя задача - закончить «Слоўнік Вушаччыны».
- А ушачские слова к вам по-прежнему приходят?
- По-прежнему - когда просыпаюсь или когда спать ложусь. Вот, допустим, «хорша» - это значит «подожди, не торопись». Ушачские слова - они редкие и очень глубокие…
ТЕПЕРЬ Я ПОНИМАЮ НАХАЛЬСТВО СВОЕЙ МЫСЛИ
- Кстати, и издатели же поздравили вас с юбилеем, только в последнее время вышло сразу четыре ваши книги!
- Да-да, я тоже очень им благодарен. Признателен «Згуртаванню беларусаў свету «Бацькаўшчына» и Ирэне Коляде-Смирновой из Америки за издание книги «вершасказаў» «Навошта», которую составил мой давний друг Алесь Камоцкий. Эта книга мила мне тем, что тут я попробовал новый для себя жанр - жанр одной строчки. В результате вышло интересное сочетание «вершасказаў» с фотографиями американца Джона Кунстадтера, который объехал всю Беларусь и сделал полторы тысячи фотографий. Это действительно интересная вещь - взгляд американца, особенно его фотографии пожилых людей и детских лиц, поскольку они самые выразительные.
Я весьма признателен и Борису Пастернаку за мою двуязычную книгу «Перакуленае / Опрокинутое», которую считаю одной из лучших своих книг. Благодаря заботе Бориса Натановича, его опекой я получил, так сказать, более широкий выход на международную читательскую аудиторию. Хотя для издателя было довольно рискованно печатать такую книгу - я же, как говорится, не кассовый поэт.
- Еще одна книга вышла как раз в то время, когда вы были в реанимации…
- Да, но я уже видел ее. Называется «Халодная памяць вады» и издана стараниями Красного костела, отца Владислава Завальнюка и Аллы Соколовской. А книгу оформил, как всегда, непревзойденно Генадзь Мацур. Когда выйду на волю, в костеле, видимо, будет ее презентация.
И особенно я благодарен своему молодому другу Глебу Лободенко, который давно помогает мне и вот теперь подготовил факсимильное переиздание моего первого сборника «Маладзік над стэпам».
- Книги 1959 года?
- Да, мой первый «блин». Он, конечно, комоватый, но такой, какой есть. Я долго сомневался - надо ли его переиздавать? Но я же не могу отказаться от того, что некогда написал. Я тогда писал, как мог. И теперь был бы только рад, если бы эти книги дошли до своего читателя, ведь одно дело издать, но будут ли книгу читать, будет ли она иметь спрос? Надеюсь, что кому-то это будет интересно, может, в основном среднему или моему поколению, которое еще читало поэзию. А молодым - уже просто для экзотики.
- Думаете, молодым вы не нужны?
- Дело в том, что когда мы, мое поколение, были молодые, мы тоже больше читали самих себя. Сегодняшние ж молодые, очевидно, еще более нас читают самих себя. Это обычная болезнь всех молодых. Им кажется, что они первыми нашли рифму вроде: «сонца - без конца». Молодые всегда на себя одеяло тянут… Помню, как мы, еще студенты, встречались с Якубом Коласом. Он был не совсем здоров, боялся сквозняков, а я думал: что же так заботятся о нем?! Зачем так возле него, старого, крутятся?! - это же мы пришли на встречу!.. Теперь я, конечно, понимаю нахальство своей мысли.
- К слову, один из предыдущих дней рождения вы тоже встретили в реанимации, и тогда к вам буквально на подсознании пришло стихотворение, которое вы боялись забыть…
- Нет, в этот раз стихи не приходили, только отдельные строчки. Вот как поправлюсь-очухаюсь, тогда подгоню их, а пока только наброски… Дело в том, что когда лучше себя чувствую, тогда начинает что-то писаться, а когда не могу писать, тогда делаюсь больным. Но теперь уже что-то в голове крутится… Стихи, они будут-будут.
- На прощание позвольте пожелать вам, дорогой дядька Рыгор, от себя лично и от читателей «Комсомолки», чтобы вы быстрее поправлялись и чтобы еще долго-долго были с нами.
P. S. Когда через день принес Бородулину это интервью на вычитку, дядька Рыгор, ничего не поправив в тексте, лишь дописал:
«У бальніцы прыходзяць радкі:
І страх не адкажа,
Чым пахне сьмерць».
По правде говоря, было сомнение, надо ли это печатать, потому как трагично через край. Но Бородулин в силу своего поэтического гения всегда понимал о жизни больше нас. А теперь, когда побывал одной ногой там, - и подавно.
Сергей ШАПРАН — 17.03.2010
Интервью можно почитать здесь: "Комсомольская правда"