«По сути, перед нами первый в истории отечественной литературы российский "музыкальный” роман. Он не декларирует музыку, а выстроен ею – по форме и по содержанию. Роман "Евстигней” Бориса Евсеева живет и мыслит на языке музыки.

Возвращение Евстигнея Фомина
Одним из главных достоинств нового романа-версии известного писателя Бориса Евсеева " Евстигней” можно считать удачное взаимопроникновение двух пластов текста: художественного и документального. Само их соотношение выстроено в романе по законам словесно-музыкальной гармонии: как в полнозвучном аккорде!
По сути, перед нами первый в истории отечественной литературы российский " музыкальный” роман. Он не декларирует музыку, а выстроен ею – по форме и по содержанию. Роман " Евстигней” Бориса Евсеева живет и мыслит на языке музыки.
В этом оригинальном историческом романе произошло обновление биографического жанра. Писатель не разрушает традиционный жанр, а дает ему новое направление. В итоге получился, как сказал автор, выступая на Международной московской книжной ярмарке, " роман-вчувствование”, " роман-погружение”.
Перед нами предстает живой и теплокровный композитор XVIII века – человек огромного музыкального таланта Евстигней Фомин. Особенно близок и понятен читателю становится Евстигней благодаря авторской находке – описанию детского сна Евстигнеюшки про " Короткий век” и тонко намеченной исторической аналогии между Евстигнеем – римским мучеником и Евстигнеем – мучеником российским.
В композиционном смысле " Евстигней” – это еще и роман в романе. Как когда-то царь Крита Пигмалион влюбился в статую, так и Евстигней влюбился в арфистку Алымушку. Этот отдельный любовный роман просвечивается сквозь стенки литературной исторической формы.
Впечатляет итальянская часть романа. Здесь нет ходульных мотивов: католик – значит плохой. Перед нами предстает величественный падре Мартини, учитель Моцарта, Христиана Баха, Глюка и многих других замечательных композиторов. И даже иезуит Гальвани у Бориса Евсеева скорее жертва вновь открытого электричества, чем жертва запрещенного в те годы в Европе " Общества Иисуса”.
Читая роман " Евстигней”, чувствуешь: именно в языке раскрывается удивительная российская и европейская реальность XVIII столетия. Причем у Бориса Евсеева не какая-то эффектная игра с языком. Писателю удается создать и выразить в слове новую философию языка. Именно через такой пластичный и живописный язык мы начинаем открывать для себя особенности мышления россиян трехсотлетней давности.
Жизнь Евстигнея Ипатьевича Фомина иногда кажется похожей на крик сокола в тумане. Наверно, именно это имел в виду автор, когда рисовал пунктиром полет птицы в начале и в конце своего произведения.
Борис Евсеев утверждает: " Конфликт Фомина и Екатерины Второй – это конфликт высочайшего профессионала и дилетанта в искусстве. Екатерина была искусна в любви, но не искушена в музыке, музыкальном театре и в обычной драматургии”.
Действительно, конфликт власти и искусства изначально заложен в самой природе нашей цивилизации и появился на свет намного раньше, чем Евстигней Фомин и Екатерина Великая. Борису Евсееву удалось раскрыть этот извечный конфликт жестокой бездушной власти и самобытного независимого таланта свежо и монументально.

Лола Звонарева. «Культура Портал».