Интервью Олега Павлова: "Его называют «жестоким реалистом». Но писатель уверен: хочешь узнать правду о человеке, будь готов к любой – даже самой мучительной или неудобной"

26 апреля в Москве вручена премия Александра Солженицына. Её получил писатель Олег Павлов с формулировкой: «За исповедальную прозу, проникнутую поэтической силой и состраданием; за художественные и философские поиски смысла существования человека в пограничных обстоятельствах».

Олег Павлов – автор книг «Дневник больничного охранника», «Асистолия», «В безбожных переулках», «Казённая сказка», «Карагандинские девятины, или Повесть последних дней» («Русский Букер» 2002 года). Его называют «жестоким реалистом». Но писатель уверен: хочешь узнать правду о человеке, будь готов к любой – даже самой мучительной или неудобной.

– Известие о присуждении премии застало Вас врасплох?

– Да, конечно, как и любые подобные решения заставали всегда врасплох… Я и живу, и пишу в одиночестве, в общем.

– Для Вас важно, чтобы Ваши произведения как-то воздействовали на людей, меняли их?

– Если какая-то книга нужна человеку, он её прочтёт. Книги, которые меняли мою судьбу, находили меня сами. Конечно, я хочу помочь людям, мой читатель – это мой ближний. Но творческие цели, они как у любого художника – более эгоистические. Есть замысел, есть отношения с ним и к нему, моё уже личное. А отношение читателя – это другое.

– Но обратная связь для Вас важна?

– Если честно, нет. Я считаю, что книга – друг молчаливый. Я молчу, когда пишу. Читатель, когда читает, тоже молчит. Чтение – это молчание. Любые посредники между читателем и книгой – лишнее. Поэтому я отказываюсь от встреч с читателями, от презентаций своих книг – и поэтому не люблю критиков. Мои интервью сейчас – только дань событию, людям, которых я уважаю, премии, которую люблю. Сам по себе я застенчивый человек, которому тягостно публичное внимание. Молчаливый, кстати.

– Тем не менее Вы как-то представляете своего читателя?

– Мне ближе люди верующие. Я православный христианин. Это может кого-то оттолкнуть от моих книг. Но для меня значимы и важны такие ценности: язык, образы, символы, культурные и этические коды. Неприятие и непонимание я вызываю у людей, достаточно прагматичных и циничных.

– А у Вас что или кто вызывает неприятие и непонимание?

– Циники и прагматики. Я идеалист. Меня волнует суть русского идеализма, потому что он подразумевает потребность в вере.

– В какой исторической эпохе Вам было бы комфортно жить? И о чём бы тогда были Ваши книги?

– Очень люблю Средневековье, северное Возрождение немецкое, но жить там, боюсь, было бы очень некомфортно. По-настоящему мне близки 70-е годы и «Новый мир» Твардовского. Я писатель одной идеи – когда правда объединяет, когда потребность в правде – главная и для писателя, и для человека. Мне близки Твардовский, Солженицын. Именно это время я бы выбрал для жизни. Моё поведение в нём я понимаю и могу представить. Эта сумма человеческих качеств во мне есть. Сейчас же многие из них просто не нужны: готовность пожертвовать собой никому не нужна в это время, она бессмысленна, скорее, оборачивается одиночеством.

– В 70-е Вы бы подписывали письма в защиту диссидентов, выступали бы с критикой власти?

– Я бы боролся. В то время это было бы реальным, не смешным. Сегодняшняя борьба с властью смешна. И повода для неё нет, и оппозиционеры сегодня самые высокооплачиваемые люди. Скорее, это борьба за популярность.

– Что для Вас критерий успеха?

– Критерий успеха очевиден: тиражи, деньги, востребованность. Если автор романа, скажем, отказывается от денег ради каких-то убеждений или поступает по совести в ущерб карьере, в наше время все решат, что он неудачник. К сожалению, представления о человеке сегодня очень ничтожны. Даже в советской парадигме человека понимали выше и шире.

– Чему радуетесь, чему печалитесь сегодня?

– Людей очень жалко. Всё запуталось в нашей жизни русской, и распутывать, по-моему, никто не хочет. Мне очень тягостна взаимная ненависть, которая становится сильнее. Тягостно положение русских. Я думаю, мой народ достоин лучшего.

– А из радостного?

– Радость сильнее искусство, возможность мыслить, свобода внутренняя. Сама возможность жизни. Радость, если добро побеждает зло. Добро, зло сегодня стали абстрактными понятиями, это странно. Добро сильнее это человечность, а зло сильнее бесчеловечность.

– О чём мечтаете?

– Я живу ради последней минуты своей жизни, ради того, какой она будет. Хочу, чтобы я был спокоен в эту минуту, чтобы меня окружали любимые люди, моя семья; чтобы я был спокоен за свою работу, за всё, что сделал. И чтобы я ушёл из этой жизни так же, как и пришёл: ничего не почувствовав.

Беседу вела Валерия Кудрявцева