Борис Пастернак, Андрей Немзер и Андрей Дмитриев в гостях у передачи "

К. ЛАРИНА: У нас сегодня в гостях издательство «Время», Борис Пастернак, генеральный директор. Боря, приветствуем.

Б. ПАСТЕРНАК: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Андрей Немзер – литературный критик. Андрюша, здравствуй.

А. НЕМЗЕР: Добрый день.

К. ЛАРИНА: И еще один – Андрей Дмитриев, писатель. Здравствуйте.

А. ДМИТРИЕВ: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Пастернак специально сел между двумя Андреями.

Б. ПАСТЕРНАК: Чтобы всё сбылось.

К. ЛАРИНА: Скажи, какое желание ты загадываешь.

Б. ПАСТЕРНАК: Я хочу, чтобы лето не кончалось.

К. ЛАРИНА: Красиво! Это будет эпиграф к нашей сегодняшней передаче, тем более что тему придумала Майя Пешкова – «Время летнего чтения». Мы сегодня будем предлагать вам в подарок замечательные книжки издательство «Время», совсем новые книжки, у нас будет два суперприза. Мы можем уже сказать о призах. А я пока задам первый вопрос для наших слушателей. Вам нужно угадать, кому принадлежат эти слова: «Одна из главных задач человека – понимать другого человека. Филология есть служба понимания, она помогает выполнению этой задачи». Назовите, пожалуйста, автора этих слов и присылайте ваши ответы на смс +7-985-970-4545. Майя, давай мы скажем про книжки.

М. ПЕШКОВА: Я хочу начать с Норы Галь «Слово живое и мертвое». Это замечательная книга. По-моему, это настольная книга каждого, кто имеет отношение к слову, я имею в виду не только редакторов, не только преподавателей словесности, не только переводчиков, но это и книга, к которой обращаться нужно, а многие это делают всю жизнь. Книга «Педагогическая непоэма: есть ли будущее у уроков литературы в школе?»

К. ЛАРИНА: Пастернак уже может подключаться к презентации.

Б. ПАСТЕРНАК: Я могу дополнять Майю Лазаревну. Дело в том, что книжка Норы Галь – это у нас такое постоянное блюдо, уж не помню, сколько раз мы даже на «Эхе» ее презентовали, каждый раз с новым тиражом.

М. ПЕШКОВА: И что, она так расходится?

Б. ПАСТЕРНАК: Расходится… неудобно употреблять выражение как пирожки, но это ровно так. Я вам должен сказать, что когда ее первый раз опубликовали в 1972 году, главный редактор «Науки и жизни» Болховитинов сказал: «Что мне эти ваши несчастные 10 тысяч экземпляров, – тогда это были несчастные 10 тысяч экземпляров, – у меня тираж журнала три миллиона. И он начал печатать ее главами». Вот тогда 3 миллиона, а потом еще 8 изданий, только у нас в издательстве «Время» 5 тиражей. Это к вопросу о том, что народу книжки не нужны.

М. ПЕШКОВА: Книга Мариэтты Чудаковой «Егор», биографический роман, это книга для юношества.

Б. ПАСТЕРНАК: Это долгожданная книга. Мне очень радостно, что она появилась, что Мариэтта Омаровна ее написала, собралась с силами, отложив в сторонку свои филологические труды. Мне бы очень хотелось, чтобы ее прочли подростки, поскольку она задает особый интеллектуальный уровень для молодого человека. Тот, кто ее прочтет, на мой взгляд, ниже этого уровня уже не опустится.

К. ЛАРИНА: Это книга о Егоре Гайдаре.

А. НЕМЗЕР: Да, о Егоре Гайдаре. Конечно, ее главный адресат – подростки. Но при этом я абсолютно убежден, что ее надо читать и взрослым. Я давно не ощущал такой радости, такой осмысленности собственного существования, как при чтении этой книги. Да, это, конечно, книга, адресованная нашим детям, но это же наши дети, стало быть, и нам тоже. Взрослые найдут в ней очень много важного. Возможно, даже и те, кто знают факты. Но есть интонация, есть общий смысл, есть долг замечательному человеку, которому мы очень многим обязаны. Поэтому книга Мариэтты Омаровны – это чрезвычайно важное летнее, зимнее, весеннее и осеннее чтение.

Б. ПАСТЕРНАК: Два слова можно я добавлю? Андрей писал рецензию на книжку Чудаковой, и он написал там фразу, о которую я слегка споткнулся. Он написал, что «своей жизнью Егор Гайдар оправдал существование нашего поколения». Мне показалось, что это, может быть, слишком сильно сказано. В это поколение водил, в конце концов, не один замечательный человек. Но потом, подумав, я решил, что, пожалуй, Андрей имеет право на эту фразу.

М. ПЕШКОВА: Следующая книга – книга, которая вошла в шорт-лист Национальной литературной премии «Большая книга». Андрей Дмитриев «Крестьянин и тинейджер».

Б. ПАСТЕРНАК: Он тут сам сидит, поэтому я даже говорить не буду.

К. ЛАРИНА: Представляйте книжку. Вы написали?

А. ДМИТРИЕВ: Да, я написал. Это история о том, как совсем юный человек, вследствие душевных бурь выгнанный с первого курса университета, косящий от армии, спрятан от этой армии в глухой северо-западной русской деревне, в доме бобыля, крестьянина. И вот эти два мира, два человека встретились, столкнулись, совершенно не поняли друг друга, но при этом каким-то образом оказались друг другу необходимы.

К. ЛАРИНА: Тоже книжка для подростков.

А. ДМИТРИЕВ: А почему нет?

К. ЛАРИНА: Если есть тинейджер, он должен прочитать книжку.

А. ДМИТРИЕВ: Здесь есть любовная история, это точно для подростков.

А. НЕМЗЕР: Я бы повернул тут ситуацию…

К. ЛАРИНА: Андрей, а ты прочитал эту книгу?

А. НЕМЗЕР: Да, прочитал, и не один раз. Это тоже из самых радостных книг. Если книга Мариэтты Омаровны – это книга, обращенная прежде всего к подросткам, которую надо при этом читать взрослым, то книга Андрея – это, конечно, книга для взрослых, но при этом хорошему подростку она будет тоже по сердцу. Притом что главный поворот ее – это не то, что называется юношеским чтением. Тут такая взаимодополнительность.

К. ЛАРИНА: Пока мы говорили, у нас уже пришли первые слушатели, которые выиграли первую порцию книг, ответили правильно на вопрос про Сергея Аверинцева, именно ему принадлежит цитата, которую я вам прочитала. ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ. Я задаю следующий вопрос. Это уже про героев романа Андрея Дмитриева «Крестьянин и тинейджер». Один из героев этого романа, происходящий из старообрядческой семьи, носит имя Аввакум. Как называется главное произведение его прославленного тезки? Не бог весть какой вопрос, но зато гарантировано нужное количество правильных ответов на смс +7-985-970-4545. А книги еще лежат…

М. ПЕШКОВА: А заначке.

Б. ПАСТЕРНАК: Это не заначка.

К. ЛАРИНА: Мы их тоже отдаем?

Б. ПАСТЕРНАК: Конечно. Но это мы не раздариваем в больших количествах в качестве призов, а просто представляем читателю. Во-первых, вышла очередная книжка Лидии Корнеевны Чуковской «Дом поэта», на этой книжке завершается наша длинная серия «Все произведения Лидии Корнеевны Чуковской».

М. ПЕШКОВА: Сколько всего томов?

Б. ПАСТЕРНАК: Восемь. И мы переходим плавно к изданию книг Корнея Ивановича Чуковского.

М. ПЕШКОВА: В таком же оформлении?

Б. ПАСТЕРНАК: Меняется немножко, но фамильное родство будет. Вышла очередная книжка Сергея Чупринина под названием «Признательные показания», не детектив, а тоже литературоведение, сборник статей. Вышла книга стихов Зинаиды Миркиной, прекрасного прозаика, философа, эссеиста, она еще и стихи пишет. Вышел очередной том собрания сочинений Жореса и Роя Медведевых, на этот раз книга о Никите Хрущеве. И еще вышла книга Вадима Ярмолинца, американские рассказы под названием «Кроме пейзажа». Мне бы хотелось, чтобы эти книжки тоже были замечены, это интересные новинки.

К. ЛАРИНА: И самое главное – у нас два суперприза, это трехтомник Кира Булычева.

Б. ПАСТЕРНАК: Это все произведения о Великом Гусляре. Это знают меньше, чем рассказы и повести про девочку Алису, но это совершенно замечательная фантастика, эти три тома написаны в течение 30 лет. Мы их собрали вместе.

К. ЛАРИНА: Поскольку у нас народу много, а времени мало, я хочу прицепиться к замечательной идее Майи Пешковой по поводу «Времени летнего чтения», немножечко ее перевернуть в сторону итога литературного сезона и задать одинаковый вопрос всем присутствующим в студии, что для вас явилось главным в этом сезоне, если мы говорим именно о литературе или о каком-то культурном пространстве.

А. ДМИТРИЕВ: Мне ответить очень трудно, потому что я не всё прочел, я продолжаю читать. На меня сильное впечатление произвели два из трех рассказов Александра Пургина в журнале «Октябрь». На меня произвела очень противоречивое, но интересное впечатление (интересное впечатление – я начинаю сходить с ума) прозаик из-под Киева, пишущая под псевдонимом Ада Самарка, которая получила Пушкинскую поощрительную премию недавно, в особенности ее повесть «Мальчик с пальчик». Всё остальное я прочитаю читать.

К. ЛАРИНА: Какие вы для себя поставили задачи? Что вам кажется важным, что нужно обязательно прочесть?

А. ДМИТРИЕВ: Всё. То, что в толстых журналах, я читаю всё, просто медленно. Я читаю сейчас что-то старое. Я перечитываю Гончарова с большим удовольствием, перечитываю Юрия Казакова с огромной благодарностью и удовольствием, перечитываю стихи Юлиана Тувима, старое-старое издание 65 года. Хорошо бы это переиздать с предисловием Самойлова и с блистательным подбором переводчиков.

К. ЛАРИНА: А литературный критик чем порадует нас?

А. НЕМЗЕР: Во-первых, про две очень важных книги мы сказали. Это роман Андрея Дмитриева и это биографический роман Мариэтты Чудаковой «Егор». Я настоятельно, твердо и уверенно говорю, что это важнейшие литературные факты первой половины нынешнего года, мало что для меня так важно. Можно чуть-чуть повернуть ситуацию: вот сейчас сравнительно недавно был объявлен длинный список премии «Большая книга», куда вошел этот роман. А на этой неделе будет объявлен длинный список Букеровской премии, причем более подробный, чем обычно, там ведь был пропущен год. Если более широко смотреть, из того, что вошло в список «Большой книги», мне кажется наряду с романом Андрея чрезвычайно важными два сочинения. Это роман Маканина «Две сестры и Кандинский», и это книга Евгения Попова и Александра Кабакова «Аксенов», совершенно замечательные, притом что у нас сейчас, с одной стороны, много пишут о людях 70-х годов…

К. ЛАРИНА: Вчера, кстати, был день памяти Василия Павловича Аксенова.

А. НЕМЗЕР: Я, увы, упустил, но, значит, что-то подсказало. Много выходит сейчас книг о той эпохе, о тогдашних и, надеюсь, не только в том времени оставшихся людях, но, как правило, они написаны небрежно, как правило, идет какая-то подмена и я не узнаю той жизни, в которой я все-таки участвовал, не такой маленький я тогда был. А вот в книге Попова и Кабакова, в этом свободном писательском диалоге оживает не только Аксенов (кстати, там нет стремления зализать и идеализировать персонажа, героя), но там и время оживает. Это важно. Опять-таки это по-своему перекликается с книгой Мариэтты Омаровны, где тоже поздние 60-е, а затем 70-е и 80-е годы очень точно воссозданы.

К. ЛАРИНА: А что бы ты выкинул? Я так люблю этот вопрос задавать, особенно Немзеру, который обязательно что-нибудь выкинет в помойку, какую-нибудь книжку.

А. ДМИТРИЕВ: Я бы выкинул номер.

А. НЕМЗЕР: Вообще, я уверен, что таких книг в мире больше, чем хороших, но всех не переброешь. Выкинул из списка летнего чтения? Мне кажется, что наше дело сейчас – говорить о том, что есть, и указывать, может быть, и лишний раз, может быть, и повторяясь, на то, что хорошо, а не тратить время на обсуждение того, что мне читать не хочется.

К. ЛАРИНА: Бывают вредные книжки?

А. НЕМЗЕР: Безусловно, бывают. Но от того, что я назову ее вредной, ее вредности не убавится.

К. ЛАРИНА: А прибавится популярности.

А. НЕМЗЕР: Да.

К. ЛАРИНА: Борис Пастернак ответит на вопрос после новостей. А сейчас я могу назвать наших победителей. ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ. Мы задавали вопрос, как называется главная книжка об Аввакуме. «Житие протопопа Аввакума, написанное им самим».

НОВОСТИ

К. ЛАРИНА: Возвращаемся в программу «Книжное казино». Сегодня в гостях у нас издательство «Время», генеральный директор издательства Борис Пастернак вместе со своими книгами и со своими любимыми авторами. В студии Андрей Немзер и Андрей Дмитриев. Я задаю следующий вопрос на смс +7-985-970-4545. Юрий Павлович Казаков, замечательный русский писатель, был по образованию музыкантом, играл в симфоническом оркестре, а затем в джазе. На каком инструменте играл Юрий Казаков? Пока шли новости, я приняли решение, что мы по телефону не будем разыгрывать суперпризы, а сделаем это на смс, поскольку у нас не так много времени до конца программы. Возвращаемся к вопросу о главных литературных событиях сезона, вопрос, уже обращенный к издателю.

Б. ПАСТЕРНАК: О книгах уже коллеги сказали, поэтому можно я сам себя хвалить не буду, тем более что Немзер это замечательно сделал. Я бы сказал вот о каких двух подарках наступившего лета. Во-первых, потрясшая книжный рынок история с издательство АСТ и «Эксмо». Я очень надеюсь, что это поглощение, слияние, не знаю, как это правильно назвать, не похоронит нашу книжную торговлю.

К. ЛАРИНА: Напомни, кто кого пожрал.

Б. ПАСТЕРНАК: «Эксмо» купил АСТ. Опять не понятно кто кого.

А. НЕМЗЕР: С несклоняемыми существительными всегда сложно.

Б. ПАСТЕРНАК: Одно из них склонилось, это было АСТ.

К. ЛАРИНА: И как это отразится на рынке?

Б. ПАСТЕРНАК: Даже не издательские программы нас тут заботят, хотя произойдет подсокращение. По всей видимости, издательских программ, а вот сети торговые. Потому что сейчас у нас образуется какая-то одна гигантская сеть, которая будет доминировать на рынке. Это очень плохо, понятно почему, даже объяснять не буду. Правда, нас пока уверяют, что, дескать, нет, мы будем делать всё, что можем, лишь бы было некое многообразие. Не знаю, как это получится. Это первое, что меня сильно заботит. А второе – вы знаете, та перезагрузка, которая сейчас происходит с целым рядом печатных изданий. Это такое лукавое слово, чаще всего это приводит к ликвидации, как в случае с журналом Citizen или «Большим городом». А вот самая большая потеря, на мой взгляд, это OpenSpace. Если Citizen я не был читателем, то с OpenSpace я начинал свой рабочий день. Мне, конечно, хочется им пожелать, чтобы у них всё получилось с возобновлением.

К. ЛАРИНА: Единственный культурологический ресурс полноценный, который охватывает всё культурное пространство.

Б. ПАСТЕРНАК: Без скидок на качество, без попыток доказать кому-то, что народу надо полегче, что летнее чтение, как у нас сегодняшняя тема заявлена, это непременно чтение для дебилов. Они работали без скидок. Мне хочется верить, что их аудитория достаточно велика и они возобновятся на новом уровне.

К. ЛАРИНА: Они уже запустили пробный сайт, команда OpenSpace.

Б. ПАСТЕРНАК: Я уже несу свои денежки туда.

К. ЛАРИНА: Как называется? Colta.ru. Можно туда зайти, там есть обращение авторов команды OpenSpace, который открыла теперь собственный новый ресурс. Как я поняла, это такая попытка начать новую жизнь. Понятно дело, что без инвестиций это невозможно поднять. Там авторы обратились к народу, к своим поклонникам, к своим пользователям, для того чтобы собрать хотя бы начальный капитал, чтобы этот сайт мог функционировать.

Б. ПАСТЕРНАК: Мне очень близка мысль, которую я всячески популяризирую, уже несколько публикаций в «Московских новостях» на эту тему мы сделали, мысль, которую лучше сформулировал Дима Быков, о том, что в некоторых и очень важных вещах можно обойтись без государства, рассчитывать на какие-то внешние вливания денег со стороны государства, может быть, совершенно не следует. Либо мы это сделаем сами, и тогда они придут и всё дадут, либо это не сделает никто. Поэтому я думаю, что у OpenSpace должно получиться, как-то это всех задело очень сильно.

К. ЛАРИНА: Вы не сказали еще об одном событии, тоже достаточно грустном. Это изгнание из помещения журнала «Дружба народов». Вчера в нашей студии в программе «Культурный шок» я собирала на эту тему передачу, смысл которой сводился к тому, что не жильцы они: и читателя у них нет, вообще они никому не нужны. Хотя буквально сегодня читатель обнаружился. Я так понимаю, что Андрей Дмитриев – главный потребитель именно толстых литературных журналов.

Б. ПАСТЕРНАК: Забавно тут то, что они переселялись из одного угла этого здания в другой, постепенно дошли до конюшни, теперь их выселяют уже и из конюшни.

А. ДМИТРИЕВ: Я думаю, что всеобщая поддержка – это дело хорошее, но, мне кажется, надо просто снять 3-комнатную квартиру в Москве, она стоит тысяч 50, гораздо дешевле, чем аренда этого помещения у этого Переверзинского не существующего союза, но существующего как собственник недвижимости. Проблема там, мне кажется, не в помещении. Когда вопрос стоит жизнь или смерть, люди выбирают жизнь, я надеюсь, и они найдут себе помещение, дешевле будут платить. Проблема в том, чем платить за выход следующих номеров. И эту проблему надо решать сообща, надо решать обществу. А с помещением надо быть поактивнее просто, и оно найдется.

К. ЛАРИНА: Вы считаете, он жизнеспособен?

А. ДМИТРИЕВ: Журнал-то хороший.

К. ЛАРИНА: Я имею в виду не конкретный журнал, а сама эта форма, сам жанр толстого литературного журнала?

А. ДМИТРИЕВ: Конечно, он жизнеспособен.

А. НЕМЗЕР: Хватит хоронить. Хороним с 1989 года.

К. ЛАРИНА: Выйди на улицу, спроси, что такое толстый журнал. Тебе скажут – «Сноб», «Медведь».

А. НЕМЗЕР: Я с 1989 года говорю – прекратим разговор на эту тему. Мы занимаемся тем, что их гробим, с одной стороны, и воспитываем у кое-кого из издателей и редакторов толстых журналов иждивенческие чувства. Потому что возникает какая-то ложная альтернатива – вот никто не знает. Извините, кое-кто знает. Давай выйдем на улицу, спросим, что такое OpenSpace, не самые блистательные ответы мы получим. А с другой стороны, мы можем этот самый миф – а нас всё равно никто не любит, мы устарели, поэтому мы можем уже мышей не ловить, не думать ни о помещении, ни о заполнении. Не бывает журнал от того, что он толстый, хорошим. Толстый, с почтенной историей, он автоматически хорошим не становится. Журналы бывают разные. А наши похоронные разговоры, с начала 90-х ведущиеся, никакого смысла в них нет.

К. ЛАРИНА: Я сейчас зачитаю следующий список победителей, а потом задам еще один похоронный вопрос. ОБЪЯВЛЕНИЕ ПОБЕДИТЕЛЕЙ. Вопрос был про контрабас Юрия Казакова. Действительно, Казаков играл на контрабасе. Теперь у нас суперпризы пошли. Вопрос следующий. Кого великий актер Евгений Леонов в своих «Письмах сыну» назвал мамой маленького принца. Пытался запутать автор вопроса. Кто это делал, Пастернак?

Б. ПАСТЕРНАК: Я. А чем я запутал? Прозрачный, как слеза.

К. ЛАРИНА: Потому что Евгений Леонов и его книга замечательная к ответу на этот вопрос не имеют никакого отношения.

Б. ПАСТЕРНАК: Но сын его имеет отношение к этому.

А. НЕМЗЕР: У маленького принца была мама и у сына Евгения Леонова был папа.

К. ЛАРИНА: Вопрос, кто мама маленького принца. И тем более, что это имя у нас звучало сегодня в передаче.

Б. ПАСТЕРНАК: Осталось только назвать это имя и попросить слушателей повторить.

К. ЛАРИНА: Присылайте правильные ответы на смс +7-985-970-4545. А похоронный вопрос мой следующий. Какова степень влияния литературы сегодня на общественную атмосферу? Задаю я вопрос писателю.

А. ДМИТРИЕВ: Степень влияния, она больше, нежели была лет 10 назад. А вообще, нам не дано угадать, какова она. Вот когда толпы нечитающих людей сталкиваются, дерутся и ругаются, обратите внимание на то, какими словами они ругаются. Эти слова все взяты из литературы, даже притом, что они об этом не знают. Так что пусть даже опосредованно, через кино… Мы не можем жестко и определенно сказать – литература влияет именно так. Она влияет, вот как вода протекает сквозь дерн, сквозь камень и находит путь, так и литература. Она действует замедленно, но верно. Пропагандисты советские, вот этот агитпроп коммунистический называл книгу миной замедленного действия. Вот нынешние книгопродавцы, они этого не понимают, что книга должна долго стоять на полке, что она читается медленно, что она действует медленно, но верно. Книгами торгуют сейчас как шпротами.

К. ЛАРИНА: В таком случае у нас всё пространство заминировано, пользуясь вашей терминологией, потому что у нас писателей сегодня больше, чем читателей. Откроешь Интернет, там практически каждый блог – это отдельный роман.

А. ДМИТРИЕВ: Говорят, что самая пишущая страна в мире – это Исландия, там из поколения в поколения не может быть человека, который не издал хотя бы одну книгу в жизни. Все эти «История моего дедушки», или «Как я ловил селедку», или стихи, или даже исторический роман в духе Снорри Стурлусона, почему нет. Пусть пишут. Чем больше людей пишут, тем больше людей думают.

А. НЕМЗЕР: Не всегда.

А. ДМИТРИЕВ: Не всегда? Я всё пытаюсь найти надежду.

А. НЕМЗЕР: Да, действительно, чем больше людей пишут, тем больше людей думают. Но иногда эти люди не думают, а имитируют мыслительный процесс. От того, что книга имеет место, она еще чудом не становится. А то, что писателей стало особенно много, я бы не сказал так. Я бы сказал, что их стало особенно видно. Не было у нас таких технических средств. Мы просто этого не видели без Интернета.

А. ДМИТРИЕВ: И статистики не знали.

А. НЕМЗЕР: А то, что все журналы и издательства поздней советской поры, а их ведь было несоизмеримо больше, были завалены рукописями самотеком… Притом что послать – это же гораздо труднее, чем просто в Интернете выложить, все-таки на почту сходи, тоже еще сомнительное удовольствие, денежку заплати, между прочим. Так что писали всегда много. Писать вообще в определенном смысле легче, чем читать. Любишь себя, своего дедушку, своих друзей, те полторы мысли, которые тебе в голову пришли – и несешься с ними. А читать другого – тут все-таки работенка какая-то, может, тот другой и царапнет тебя как-то не так.

А. ДМИТРИЕВ: Я преподаю в одном из московских университетов, четыре года преподавал, четыре разных курса. Последние два курса, в отличие от предыдущих, стали очень много читать, с огромным интересом к этому относятся. Они как бы восполняют то, что упустили в детстве и в юности. Очень жадно. Кроме того, читатель, когда он читает, он свободен, это очень важно. Чтение – это акт свободы, это очень важно. Наконец, скажу такую вещь, почему я считаю, что читать, причем читать про людей и про смыслы сейчас будут значительно больше. Вот то, что произошло в общественной жизни в Москве, то, что возвращение так называемых бинарных позиций – добро-зло, ложь-правда, – в какой-то степени возвращение, потребность в этом возвращении, которую продемонстрировало общество, оно неизбежно приводит к чтению книги. Неизбежно. И неизбежно приводит к запросу на настоящую книгу, которая собеседует с тобой по поводу главных вопросов, которые тебя волнуют. Я думаю, что общественная ситуация в стране, то, что произошло весной, она стимулирует процесс чтения, и в ближайшее время мы это увидим.

К. ЛАРИНА: Согласен, Борис?

Б. ПАСТЕРНАК: Я согласен. Я такой же, наверное, тупой оптимист, как и Андрей Дмитриев.

А. ДМИТРИЕВ: Но я тупее.

Б. ПАСТЕРНАК: Я недавно на одном большом журналистском совещании услышал фразу, которая меня поразила. Докладчица сказала, что настала эпоха гибели больших текстов, длинных текстов. Я с этим абсолютно не согласен. Я думаю, что только наступает эпоха длинных текстов.

А. ДМИТРИЕВ: Я тоже так думаю, что только наступает эта эпоха.

К. ЛАРИНА: Это короткий текст.

Б. ПАСТЕРНАК: Это длинный текст на самом деле.

А. ДМИТРИЕВ: Это на два журнальных номера.

Б. ПАСТЕРНАК: 8-10 листов авторских.

А. ДМИТРИЕВ: Больше.

Б. ПАСТЕРНАК: Просто те люди, которые сами для себя поставили какие-то ограничительные кнопки на то, что они больше 3 абзацев не в состоянии прочесть и главное – усвоить, вот они вдруг стали убеждать общественность, что длинный текст умер.

А. НЕМЗЕР: Про то, что длинный текст умер, я тоже слышу…

К. ЛАРИНА: Длинный текст не умер, а передача наша скончалась временно.

А. НЕМЗЕР: Наша передача бессмертна.

К. ЛАРИНА: Увы, мы должны прощаться. Я благодарю наших гостей – Бориса Пастернака, Андрея Дмитриева и Андрея Немзера. Победителей скажу в начале следующего часа. Спасибо вам большое.