Главная

ИЗДАТЕЛЬСТВО «ВРЕМЯ»

просмотров: 2 821 | Версия для печати | Комментариев: 0 |
Живая литература - Елена Сафронова о книгах Сергея Таска
Сайт "Живая литература": «Женские праздники» и «Лук Будды» Сергея Таска - книги, актуальные не сегодня, а всегда. Сразу по нескольким весомым признакам они подпадают под жанровое определение литературной классики – столь же изменчивой, сколь нестареющей
Творческие амплуа Сергея Таска и его творческая биография вызывают уважение. Этот автор получил два университетских гуманитарных образования – российское в МГУ и американское в университете штата Айова. Преподавал в ряде зарубежных высших учебных заведений, читал лекционные курсы по основам драматургии, современному состоянию современного русского театра и драмы, основам художественного перевода и гуманитарным искусствам в целом. Осуществлял синхронный перевод международных кинофестивалей. Что же до произведений, то среди них и либретто к операм и мюзиклам, и тексты к песням, и переводы англоязычных авторов, и критические статьи, и пьесы, и циклы стихов…

Но сейчас нас более всего интересуют две новые книги (так как появились они практически одновременно) рассказов и повестей Сергея Таска, вышедшие в серии «Самое время!» издательства «Время» - под таким «слоганом» подразумевается актуальная современная проза.
Тут требуется уточнение. «Женские праздники» и «Лук Будды» Сергея Таска - книги, актуальные не сегодня, а всегда. Сразу по нескольким весомым признакам они подпадают под жанровое определение литературной классики – столь же изменчивой, сколь нестареющей.
Начать с того, что Сергей Таск успешно разрабатывает одну из главных тем классики - любовно-психологические «треугольники», которые выстраивает жизнь с людьми, играя их чувствами и напоминая, что за всё надо платить. Особенно много таких – лирико-психологических – произведений в книге с ироничным названием «Женские праздники» (ирония в том, что ни один рассказ не праздничен ни по сути, ни по форме, ни по сюжету). Можно даже предположить, что намеренно «дамское» название – «реверанс» в сторону читателя, который вправе заметить, что подобные истории он уже не раз читал, и что встречаются они в основном в прозе, написанной женщинами. Скажем, в полупьесе-полуповести «Паучок» и повести «Синхрон» звучат явные апелляции к изящным, но безнадёжным драмам Ф. Саган. Так же, как в повести «Здравствуй, грусть!», в «Синхроне» обычная на первый взгляд семья предстаёт территорией беспощадной борьбы её членов за личное счастье (в картине «счастья» отца, матери и дочери нет места ближайшим родственникам!). Только в большинстве случаев личные драмы перенесены на русскую почву, и особенности здешнего социума предстают у писателя точно под увеличительным стеклом. А иной раз – даже в широкоугольном объективе с близкого расстояния, гротескно и ярко – полагаю, тут благотворно сказывается богатый театральный опыт Сергея Таска; его тексты «сценарны», а не описательны.
В прозе Сергея Таска силён «русский дух», и угрюмая тень Ф. Достоевского падает на эти страницы: исключительно сильный рассказ «День ангела» повествует о том, как современная девушка становится Сонечкой Мармеладовой («проданная» в специфический бизнес собственной матерью). И жертвенность Вики, беззаветно любящего проститутку, героя трагического рассказа «Переход», заставляет вспоминать самоотверженность князя Мышкина. Да и лихо закрученный «Ракурс», в котором все драматические события вырастают из-за глупого нежелания – или неумения? – людей поговорить по душам и услышать друг друга, в одной «точке невозврата» становится почти что детективом, а персонажи в погонах заставляют вспоминать, что В. Набоков называл творения Ф. Достоевского «полицейскими романами»…
Читательское «дежа вю» так естественно, и оно не упрёк писателю и не признак постмодернистского варьирования давно написанных текстов. Это «уже было» не столько читательское, сколько житейское. Каждый второй из нас не только «читал что-то подобное», но и попадал лично в такие переплёты, что никакому писателю не снились. Не оттого ли, кстати, любовная проза так популярна?.. Межчеловеческие отношения и «война» полов не меняются с той самой поры, как Ева предложила Адаму яблоко… Потому правомерно подходить к рассказам Сергея Таска с позиций «мгновенного узнавания». Мгновенного душевного отклика на художественную, но не вымышленную реальность.
Второе, что позволяет относить Сергея Таска к писателям классического толка, - «формат» его прозы. «Женские праздники» состоят из образцовых психологических рассказов, столь любезных великой русской литературе. Книга «Лук Будды» по конструкции более экспериментальна и эклектична. Проза в этой книге – преимущественно новеллы (как известно, большинство критиков и литературоведов склоняются к тому, что новелла более динамична, остросюжетна и насыщена событиями, нежели рассказ). Какую из них ни возьми – полуфантастический «Этюд о ревности», инфернальный «Великий грешник», загадочный «Дебют четырёх коней», - все они сюжетом просто-таки блещут. Но сама по себе форма новеллы - давно уже солидная классика! Новизна «Лука Будды» Сергея Таска – в композиционном построении.
Как сказано в издательской аннотации: «В каком-то смысле это книга-загадка, книжка-игра. Автор собрал пазл из восточных стихов и западной прозы… или наоборот. Разгадка названия спрятана в тексте. Фрагменты ассоциативно связаны между собой, а вот как — судить тебе, мой читатель. Не будь слишком доверчив: здесь есть ложные ходы и зеркала-обманки. В конце концов, самое фальшивое в искусстве — это правда жизни». Действительно, прозаические произведения в этой книге перемежаются поэтическими интерлюдиями такого вот вида:
«Из бесед шестого патриарха школы Чань с учениками

ОБ АНОНИМНОСТИ ИДЕИ

Как мать и дочь всегда ровесницы,
ученику учитель ровня:
иерархическая лестница
сгорела в пламени жаровни.

Тому, чья сущность прорывается
к течениям седьмого слоя,
как откровенье, открывается
иная высь и дно иное…»

«ИЗ БЕСЕД: О БЕСКОРЫСТНОМ СЛУЖЕНИИ

Всякий раз проходить
этот замкнутый круг
из смертей и рождений,
где чудачество — чудо,
чтобы смысл находить
в том, что ты — это лук
в безраздельном владенье
шестирукого Будды».
Вероятно, в этих стихотворениях, стилизованных под поучения бодхисаттвы, буквально -  «существа с пробуждённым сознанием», таится ключ к пониманию этой книги. Явно не случайное название, тем не менее, не очевидно связано с муками неразделённой любви, неутолимой ревности, непрощённого греха, пребывания на бесконечной и бессмысленной войне, - а, на первый взгляд, эти человеческие трагедии и есть основные предметы внимания писателя. В чём же секрет? Быть может, следует прикоснуться к некоторым постулатам буддизма? Вспомнить Будду Бесконечной Жизни (особое воплощение будды Амитабхи, чьё имя буквально переводится как Безграничный Свет), и его устремления, доступные всем последователям, как переселиться в магическую страну Сукхавати?.. Попросту – переродиться, достигнув полного просветления самого Будды Амитабхи. Комментаторы этого учения уверены: «Обладая глубокой преданностью и однонаправленностью ума, в момент смерти действительно возможно отправиться в чистый мир подобно стреле, выпущенной из лука. Именно по этой причине, нужно снова и снова создавать устремление переродиться в чистом мире… После этого уже невозможно снова упасть в миры сансары (бесконечного перерождения в физических воплощениях. – Е.С.)».
Вот и расшифровка образа «лука Будды», давшего книге название и продиктовавшего сюжеты именно таких новелл!.. Почти все истории в этой книге кончаются смертью (либо убийством, либо несчастным случаем) кого-то из героев. Их устремления привели их к такому вот финалу земного бытия. А повесть «Ни ты, ни я» показывает цепь сансары во всей её неприглядной бесконечности – на примере судьбы женщины, вновь и вновь обречённой на одни и те же «приключения»…
Что ждёт героев дальше? Попадут ли они в «чистый мир»?.. О том автор благоразумно не говорит, а читатель вправе делать собственные выводы.
Но сводить книгу прозы Сергея Таска к художественному изложению буддийского учения, разумеется, неоднозначно. Скорее всего, это лишь один из возможных смыслов «эксперимента» писателя. Даже если буддизм кажется китайской грамотой, практический смысл постулата прост: нужны духовные усилия, чтобы попасть в рай (в гармоничное и блаженное состояние, вовсе не обязательно посмертное). Строго говоря, «Лук Будды» - это книга о духовных усилиях. А духовные усилия неотделимы от человека…

Стало быть, наша мысль, описав круг, не уступающий цепи сансары, возвращается к изначальному посылу: в центре внимания писателя Сергея Таска всегда люди и проблемы их духовного роста. Не это ли самое решительное доказательство того, что автор работает в традициях русской классики и создаёт прозу, актуальную во все времена (пока актуальны сами люди)?..

Елена Сафронова

Сайт "Живая литература"


news1 news2