Мария Мельникова ( "Книжное обозрение") о "Поправке Джексона" Натальи Червинской: "Все мы вечные эмигранты от непонимания к пониманию, от глупости к осознанию глупости, от слабости к силе, от своих и чужих ошибок к плате за них – маршрутов множество, и тот, что проходит через Атлантический океан просто виден лучше всех"  

Перевод с вавилонского

Червинская Н.

Поправка Джексона: Рассказы и повести

М.: Время, 2013. – 512 с. (Самое время!) 2000 экз. (п) ISBN 978-5-9691-1126-4

Наталию Червинскую вы наверняка знаете. Сложно представить себе ребенка, выросшего в СССР и так и не посмотревшего кукольные мультфильмы «Сказка про колобок», «Айболит и Бармалей» и «Федорино горе», в которых она была сценаристом и режиссером. Сейчас Червинская живет в США, делает художественные миниатюры и пишет прозу. 

Человеку, ищущему литературы, а не публицистики и не страноведения, сборник повестей и рассказов о русских эмигрантах в Америке под заголовком «Поправка Джексона» на первый взгляд может показаться не особо вдохновляющим. Эмигрантская тема и ее специфические проблемы – та еще Харибда для писателя. Но Наталия Червинская в эту бездну не упала и никакие «изоляционные» эффекты ее повествования не коснулись.  Мир ее произведений полнокровен и чрезвычайно богат людьми и событиями их внутренних миров. На женские истории и  путевые заметки все это похоже только внешне –Червинская пишет сложные психологические драмы. Да, эмиграция здесь – это та вертикаль, что крепко держит и сюжет, и характеры, и философию. Но не будем забывать, что  сама по себе вертикаль лишь линия, которую автор волен доделать до чего душе угодно. Энтомологическая булавка, флагшток, столб с объявлениями, корабельная мачта, осиновый кол – выбирай не хочу. Вертикаль Червинской – это ствол дерева. От него в разные стороны  отходят ветви,  в нем образуются дупла, где поселяются птицы и звери. И он живой.

 Эмиграция в прозе Наталии Червинской – одновременно везде и нигде. Везде – потому что именно она тот самый гигантский прожектор, что громко щелкает и заливает –  раньше все как-то уворачивался, а теперь никуда не рыпнешься -   ужасным белым светом чью-то главную мерзость, главную слабость или же наоборот, тайник, где, оказывается, пряталась храбрость. Нигде – потому что  смысл ее как переезда советского интеллигента 70-х-80-х из страны  победившего социализма в  страну равных возможностей на ПМЖ испаряется  почти мгновенно. Не в интеллигенции здесь дело, и не в  социализме.  И даже  не в перемещении в пространстве. «Ностальгией здесь называют вовсе не тоску по родине, а тоску по прошлому, по тому, что называется – в наши времена. Теперь времена меняются быстро, а люди живут долго, так что всем приходится большую часть жизни проживать как перемещенным  лицам – в тоске, неполноценности и растерянности». Истории Наталии Червинской – о мужчинах и женщинах, умных и дураках, неудачниках и удачниках, которых объединяет одно: все они совершают странное путешествие, к которому невозможно подготовиться и от которого нельзя отказаться. Проще говоря, живут. Как-то парадоксально при этом ориентируясь и понимая друг друга. Интеллигент-доброхот порой чувствует себя тут переводчиком на Вавилонской башне, который именно своими «лингвистическими переливами» угробил строительные работы, спокойно продолжившиеся после смешения языков. Все мы вечные эмигранты от непонимания к пониманию, от глупости к осознанию глупости, от слабости к силе, от своих и чужих ошибок к плате за них – маршрутов множество, и тот, что проходит через Атлантический океан просто виден лучше всех.