Название нового сборника как будто намекает на отсутствие новизны. «См. выше» — то есть все уже было сказано раньше. Это еще и цитата из вполне конкретного стихотворения 1998 г., где обыгрывалась песенная строка «все выше, и выше, и выше». Действительно, по-хорошему узнаваемые стихи Кибирова вновь играют всеми цветами мировой поэзии: «бери выше» означает, что тут будут помянуты и Державин, и Пушкин, и Бодлер, и Мандельштам.

Первая часть «Пейзажная лирика» — это несколько сезонных прогулок в московском парке. Вместе с лирическим героем мы прослеживаем годовой цикл. Наблюдаем за местным контингентом («Блузку пиарменеджер / Закапала мороженым») и примеряем к увиденному цитаты из классики. Тютчевский «солнца раскаленный зев» весной, «серо-буро-малиновый вечер» в «усталом июне», а затем «тягомотные, мутные месяцы с междометием бр-р на конце». Понятно, что чем холоднее, тем больше мыслей о неизбежном финале — поэзия Кибирова по-прежнему метеозависима.

А от чего еще зависеть, как не от погоды, — не от политики же? Вторая часть книги, хоть и посвящена реалиям общественной жизни, уступает первой и в цельности, и в темпераментности. Автор недаром ссылается на свои знаменитые стихи 1970-1980-х. Советская эстетика идеально подходила для иронического передергивания: стихи смелых остроумцев заставали ее врасплох. Пришедшая на смену реальность давно не страшится поэтического жала. «Чтобы солнышко блистало, / На просторах площадей, / Чтоб Чайковский, Пушкин, Сталин, / И Деникин, и Гагарин / Поднялись на Мавзолей!» — то ли это издевка, то ли вполне возможный сценарий олимпийского или какого еще торжества. Что еще делать с такой реальностью — разве что погрозить ей по-ветхозаветному: «А мятежные народы / Под знаменами свободы — / Хочешь верь, хочешь не верь — / В бой ведет Иезавель»?

Поэт, уже записавшийся в моралисты, все же не может промолчать, отделаться песенным «Во саду ли в огороде / Fleurs du mal сажали…» В басне «Однажды три девицы» он осуждает гонителей Pussy Riot: «Да и вообще — ходить по церкви в ногу / И на фельдфебеля равнение держать — / Ей-ей, не многим лучше, чем плясать!» А в остальном приходится только удивляться: «Гляжу я на Путина и изумляюсь, / Гляжу на себя — изумителен сам». Вторая часть сборника называется прямо анекдотически: «Что все это означает?» Но хотя бы так. Сама эта вопросительная декларация не может не вызвать читательской благодарности.