Мария Мельникова, "Книжное обозрение": "Любовь и твердые тела" Рецензия на роман Елены Минкиной-Тайчер "Эффект Ребиндера". 

Можно торжественно сказать, что путь, которым ведет нас этот роман, - путь России по терниям ХХ века. А можно куда проще – путь от одной девочки к другой. «Кира Андреевна Катенина-Горячева» - представилась в классе первая, удивительная новая ученица с французской стрижкой, как будто перенесенная в неказистую советскую реальность из иного мира. «Кира Владимировна. Горячева-Попова» - через много лет серьезно скажет гостю вторая малышка, жительница другого государства и другой эпохи. Ей еще долго расти, прежде чем она сможет понять все нюансы своей семейной истории – сложного человеческого плетения, полного неразвязываемых узлов, зияющих прорех, неожиданных петель и чудо-узоров, соединяющих несоединимое. А при чем тут эффект Ребиндера? При том, что он, как гласит БСЭ, есть «многократное падение прочности твердого тела, облегчение деформации и разрушения вследствие обратимого воздействия среды».

С цинковой платиной, ломающейся от капли ртути, все понятно. С человеком сложнее. Он ведь ничего не ведает - ни своей «реальной структуры», ни на что способна «среда», ни насколько обратимо ее воздействие на тебя и насколько – на самого близкого твоего человека. Что остается Кире, Оле, Леве, Матвею, Володе, Кате? Играть на скрипке, цитировать Пушкина, любить, изменять, предавать, раскаиваться, мечтать, защищать диссертации, писать стихи, обустраивать быт, рожать и хоронить, не зная, что и когда тебя сломает или не сломает. Герои Елены Минкиной-Тайчер, не воюют с историей. Они просто, как маленькие отважные кораблики, «идут по приборам» сквозь коллективизацию, борьбу с «врагами народа», войну, оттепель, Чернобыль, перестройку, надеясь добраться до берегов счастья.

С чисто технической точки зрения и семейная сага, и полифонический роман – дело несложное, потому и популярное. Совсем другое умение – сделать так, чтобы история выдуманной семьи не читалась, а проживалась. И чтобы полифония действительно обретала очарование и интригу живой музыки. Именно безупречное владение этими искусствами и делает «Эффект Ребиндера» чем-то большим, чем еще одна книга о жизни в СССР. Роман этот не столько о фабуле человеческой жизни, сколько о самой ее сути - текучей, тысячеликой, зовущей себя разгадать, но непостигаемой. Невероятные совпадения и встречи подмигивают чуть ли не мексиканским сериалом, а магия повторяющихся имен, заклинанием звучащих из поколения в поколение, шепчет Маркесом. Многоголосие повествователей затягивает в сознание практически в водоворот, а то, как мучительно не понимают друг друга рассказчики, излагающие свою историю тебе, но могущие ничего объяснить друг другу, заставляет почти поверить, что вот сейчас ты вместе с ними и потонешь – по злой воле государства, по нелепой случайности или собственной мелкой глупости, все едино. Но вы выплывете. Воздействие среды обратимо, твердые тела бывают тверже, чем сами о себе думают, а честная горячая любовь множества маленьких людей обладает удивительным свойством – тихо и незаметно сшивать разорванную историю рода и страны.