Можно только порадоваться за Тверь: такого количество звёзд, звёздочек и многообещающих талантов вместе на одной сцене и рядом с ней не собирались, наверное, никогда.

Поводом для масштабного шестичасового представления стал день рождения Андрея Дементьева, отмечаемый 16 июля.

Дата не круглая, 88 лет, но тут сложилось и трёхлетие Дома Поэзии, и установка памятника поэтам-шестидесятникам, работы самого Зураба Церетели, с которым Андрей Дмитриевич давно и плодотворно дружит. Ну и ещё одно событие, которое осталось в тени, правда, в финале вечера Андрей Дементьев всё-таки сказал о нём — 20-летие их, с Анной Пугач, ангелом-хранителем и неизменным помощником, супружеской жизни.

Можно, конечно, сколь угодно долго перечислять звёздный состав, от вечно великого Иосифа Кобзона и всегда позитивного Льва Лещенко, до глубокоголосой красавицы Зары и обласканного ранней славой Марка Тишмана. Но сутью вечера, глыбой эпохи, отголоском, нет — голосом! Великих времён стал, конечно же, Евгений Евтушенко.

В свои 84 года, будучи не совсем здоровым в силу возраста и иных причин, презрев расстояние — Евгений Александрович проживает в США — решил лично поздравить Андрея Дементьева с днём рождения. И, главное, присутствовать на открытии памятника поэтам-шестидесятникам, оставаясь последним из шестерых властителей умов и душ того, да всё ещё и нынешнего времени. Андрей Вознесенский, Роберт Рождественский, Белла Ахмадулина, Булат Окуджава, Владимир Высоцкий, Евгений Евтушенко.

Правда, Владимир Высоцкий тогда не выступал в Политехническом музее, не обращался поэтическим слогом к людям с площадей городов и сцен агитпоездов, но его знали все, он так же владел умами и сердцами миллионов людей.

Евгений Евтушенко с трудом поднялся на сцену под великую песню в исполнении Иосифа Кобзона на свои стихи «Хотят ли русские войны?». Не торопясь перебрал листы с текстом и начал неспешный рассказ о Высоцком.

Над залом звучал голос утомлённого старика о том, что на похороны Высоцкого он приехать не смог, так как был в поездке по Сибири, на реке Селенга. О том, что через месяц после смерти поэта он получил от Высоцкого письмо. В нём была фотография, на которой бард был запечатлён на станции Зима - родине Евтушенко, и строчки: «Женька! Теперь я с тобой на станции Зима!» Далее шёл рассказ о полёте к Фиделю Кастро на Кубу на самолёте «Владимир Высоцкий». И вдруг, как это всегда умел делать только Евтушенко, над залом взорвался сильный, уверенный, убеждённый в правоте голос Евгения Александровича.

И вновь зал застыл, накрытый волшебством хитросплетений слов и созвучий великого поэта. Залом вновь властвовал тот самый Евтушенко, из далёких и вечных шестидесятых, читая новое стихотворение «Самолёт «Владимир Высоцкий». И появилось ощущение, что здесь же, рядом, готовится к распевному чтению Вознесенский, интеллигентным лирическим размышлениям Ахмадулина, раскатистой сущности Рождественский, тихой точности Окуджава и из «из всех сухожилий» Высоцкий...

Концерт длился почти шесть часов... Большинство пришедших выдержали этот песенно-поэтический шторм. А затем был фейерверк...