Адарья Гуштын, 11.07.2017 "Культура": «Я хочу, чтобы мою книгу прочли те, у кого на машинах наклейка «1941-1945 — можем повторить», — говорит автор. Писатель Саша Филипенко презентовал в Минске роман «Красный Крест». Это книга о том, что для советской власти жизнь человека не стоила ничего — ни до войны, ни во время, ни после. Эта книга о том, что такое нельзя забыть и простить.

Главная героиня, Татьяна Алексеевна, родилась в Лондоне. В начале 1920-х по прихоти отца она едет в Россию, где зарождается коммунизм. Знание иностранных языков позволило ей стать машинисткой в наркомате иностранных дел. Германия напала на Советский Союз. Каждый день через нее проходят десятки писем, в том числе из Красного креста. На второй день войны международная организация предлагает СССР помощь в обмене военнопленными. Но Молотов приказывает не отвечать.

В списке пленных главная героиня находит имя своего мужа. Она понимает, что если не спасет близкого человека, его просто расстреляют как предателя родины. А если спасет, то расправиться могут с ней самой и ее маленькой дочкой — как с семьей предателя родины.

Об истории своей жизни Татьяна Алексеевна рассказывает Саше, который снял квартиру по соседству.

На презентации в Минске автор рассказал, как ему пришла идея книги и какая реакция была у первых читателей.

«Однажды на презентации книги ко мне подошел читатель и рассказал, что занимается архивными документами, и если мне это интересно, то может их переслать. И вот каждый день я открывал почту и читал, как наши солдаты должны разобрать в немецком концлагере бараки, а доски потом переправить в советские лагеря, чтобы их там собрали, как мебель ИКЕА. Еще был документ, как правильно снимать золотые коронки у заключенных. Конечно, меня это потрясло. Но я не знал, что делать с этой информацией. Не знал, какая история может из этого сложиться.

Однажды Костя (так зовут того самого читателя. — Ред.) позвонил мне и рассказал, что наткнулся на документы, из которых следует, что на второй день войны, 23 июня, Красный Крест отправляет запрос в Советский Союз, где предлагает сотрудничество. Всем понятно, началась великая бойня — раненых и пленных будет очень много. К тому моменту СССР не подписал Конвенцию о военнопленных. И вот Красный Крест пишет первое обращение. А наши, судя по всему, не отвечают.

Я попросил Костю, чтобы он никому об этом не рассказывал. «Мы узнаем, как было на самом деле. И я напишу об этом роман», — сказал я ему.

Сюжет у меня вырисовался буквально за минуту. Я придумал, что главная героиня будет машинисткой наркомата иностранных дел, через которую проходят все документы из Красного Креста. И однажды она понимает из письма, что ее муж попал в плен. Думаю, никому не нужно объяснять, что может быть с сотрудницей министерства, у которой муж оказался в плену у врага.

Так я начал работать над художественной частью романа, параллельно сражаясь за документы. Мы написали несколько официальных запросов в архив. К сожалению, спустя 70 лет история повторилась: нам не отвечали. Я дошел до всем известной Марии Захаровой (пресс-секретарь МИД России. — ред.), просил, чтобы мне открыли шестой фонд Молотова. Надо сказать, что на следующий день мне позвонили из архива и сказали: «Что вы от нас хотите? Мы уже все документы выложили в открытый доступ».

Но к этому моменту мы уже решили обратиться в Швейцарию, где хранится архив Красного Креста. К несчастью Советского союза, Красный Крест фиксировал каждое письмо, которое было отправлено в СССР. И мы поняли, что нам в Москве врут, потому что по описи не все документы совпали. И мы отправились в Швейцарию, чтобы выстроить эту историю. Эта была шахматная партия — мы знали ходы белых и пытались по письмам реконструировать события тех дней.

В архиве наши предположения подтвердились: Советский Союз действительно не отвечал Красному Кресту, даже на предложение вернуть две тысячи раненых пленных в обмен на информацию — списки, сколько военнопленных находится на территории СССР. Понимаете, две тысячи человек умирает, а советская власть не считает нужным спасать своих людей.

На мой взгляд, было несколько причин, почему Советский Союз не отвечал. Главная причина — бесчеловечный режим, для которого жизнь человека вообще ничего не стоит. Но если попытаться стать на сторону власти, СССР не подписал Конвенцию о военнопленных. Этот документ предусматривает, что вторая сторона конфликта, которая конвенцию подписала (в нашем случае — Германия), берет на себя обязательства по всем военнопленным, что нацисты, конечно, не исполняли.

Кроме того, не было доверия между Молотовым и Германией, он считал, что люди Гитлера все равно обманут, не будут исполнять никаких договоренностей. И еще один важный момент — Советский Союз не шел на контакт по обмену военнопленными, чтобы не было ощущения, что Германия может в какой-то степени проявить человечность. Задача была показать врага только с худшей стороны.

Красный Крест просил, чтобы его работникам дали визы и право приехать в Москву, но им, конечно, отказали.

У главной героини книги Альцгеймер, эта болезнь постепенно стирает некоторые страницы из памяти человека. Но Татьяна Алексеевна говорит, что никогда не забудет, что с ней произошло.

У нас нет Альцгеймера, но мы забываем и не хотим знать, что происходило в нашей стране совсем недавно. Мы постоянно повторяем одни и те же ошибки. Мне вообще кажется, что есть какой-то дом, у которого разбросаны грабли, а мы ходим вокруг, вроде бы помним, что нужно быть осторожным, но не собираемся убирать эти грабли и все время на них наступаем.

В книге есть момент сопротивления в Куропатах. Я описывал события 2001 года и подумать не мог, что все это повторится в 2017-м.
У меня никаких иллюзий по поводу режима Гитлера. Немцы делали ровно такое же зло. Но моя книга не об этом.

В женевском архиве мы увидели, что переписка Красного Креста с Советским Союзом занимает три бокса. Переписка с немецкой стороной — это три огромные комнаты. С первого дня войны немцы узнавали про каждого своего военнопленного. И мы прекрасно понимаем, что в одних и тех же лагерях советские военнопленные и британские содержались по-разному, потому что у англичан с немцами были подписаны конвенции. И немцы прекрасно понимали: как только пострадают британцы, следом пострадают и немцы. А о своих солдатах они все-таки заботились.

В архивах есть письмо лидера Финляндии Карла Маннергейма, которое он направил в Красный Крест. Содержание примерно такое: «Друзья, у меня здесь куча советских военнопленных, но мне своих финнов кормить нечем, поэтому пришлите мне, пожалуйста, продовольствие». В 1942 году из Швейцарии в Финляндию идут эшелоны с едой для наших военнопленных. И это делает не советская власть, а Маннергейм.
 
У меня не было задачи показать, каким белым и пушистым был Красный Крест, к ним тоже есть вопросы. Но моя книга все-таки о том, что советской власти было наплевать на своих граждан. Советскому Союзу предлагали обменять военнопленных, и можно было спасти своих людей. Но режим поступил по-другому. Тех, кто сумел выжить, на родине расстреливали как предателей.

Я считаю, нужно открыть все архивы. Общество должно на этом настаивать. Если есть доказательства, что человек исполнял бесчеловечные приказы, а сейчас сидит на пенсии, то он должен отправиться в суд. И неважно, сколько ему лет, пусть даже 90.

Что касается аргумента, что общество к этому не готово. Действительно, многие факты могут шокировать людей, но это не значит, что можно скрывать правду.
 
Абсурд заключается в том, что в ельцинскую эпоху многие из этих документов были открыты. Некоторые письма и приказы всплывали в американских университетах, например. А потом их опять засекретили. Абсурд, потому что вы можете найти эти документы за границей.

Понятно, почему это происходит: России нужна Коммунистическая партия, которая будет набирать свои мертвые 12%, и все будут счастливы.

Когда я работал над книгой, главным потрясением было то, что заядлые сталинисты говорили, что в ельцинскую эпоху специально вбрасывались в архив лживые данные, а на самом деле ничего этого не было. Я на это возражал, ведь есть опись документов, но меня обвинили, что я посягнул на святое. Этим людям проще сделать вид, будто бы ничего плохого не было.

На днях было опубликовано исследование, согласно которому 43% россиян считают, хорошо, что были репрессии в России. Это и есть возвращение сталинизма.
 
Мне бы хотелось, чтобы мою книгу прочли люди, у которых на машине наклейка «1941-1945 — можем повторить», но вряд ли они что-то поймут и сделают правильные выводы. У Шаламова и Солженицина были 10-миллионные тиражи, но «красный человек», о котором пишет Алексиевич, никуда не ушел. В 90-е, я думаю, он притих, потому что не очень понимал, что происходит, а сейчас снова поднимает голову».


Книга Саши Филипенко вряд ли появится в школьной программе и белорусских библиотеках, но она свободно продается в книжных магазинах «Логвінаў» и Oz.by.