К. Ларина: 12:17, начинаем программу «Книжное казино». Мы уже в большой студии, поскольку в этой программе у нас гостей много. Здесь же Ксения Ларина и Майя Пешкова.
М. Пешкова: Добрый день.
К. Ларина: Издательство «Время» у нас сегодня в гостях. Алл Гладкова – директор.
А. Гладкова: Здравствуйте.
К. Ларина: Алла в окружении молодых людей.
А. Гладкова: Ура! Хоть когда-то!
К. Ларина: Представьте.
А. Гладкова: Леша Ефимов и Глеб Шульпяков, поэты.
Л. Ефимов: Г. Шульпяков: Здравствуйте.
К. Ларина: У нас сегодня мужское поэтическое лицо времени. Но оно не ограничивается этими двумя замечательными людьми, поскольку поэтов накопилось много.
А. Гладкова: Я сегодня посчитала, больше 70 книг мы издали, самых разных поэтов. Среди них мужчин много. Но есть и дамы.
М. Пешкова: Начиналась серия несколько ранее, когда издательства «Время» еще не было.
А. Гладкова: В 1993 году начала своё летоисчисление. Издательство «Время» в 2000 году. В своё время мы издавали это всё в издательстве ХГС, но спасибо разрешению фирмы, мы продолжили это теперь во «Времени». Так что на семь лет поэтическая библиотека старше, чем само издательство «Время».
К. Ларина: Вы поняли, мы сегодня говорим о поэзии. Естественно, будем разыгрывать книги стихов, Глеб Шульпяков, «Желудь», Леша Ефимов «Вид сверху», Евгений Клюев. Это одна из последних книг.
А. Гладкова: Только что вышло.
К. Ларина: Кстати, Евгений Клюев должен был быть сегодня у нас на передаче, но по личным обстоятельствам не смог придти. И Вадим Степанцов, любимый поэт Майи Пешковой.
М. Пешкова: Да.
К. Ларина: «Гламуры и тренды». Ну, понятно, в стиле Вадима Степанцова. Вот такие у нас сегодня книги. Я хотела у Леши спросить, почему он Леша? Взрослый человек…
Л. Ефимов: Так судьба распорядилась. Я всю жизнь был Алексеем. Когда издавалась моя первая книга, ее издавал Союз Писателей. Я участвовал в семинаре молодых писателей и Федор Козаков позвонил мне и сказал: «Леша, завтра надо принести книгу», т.е. материал. Тогда еще Интернета у меня не было. Я взял дискету, скинул туда и понёс. И потом уже пришёл, вспомнил, что я не подписал. И просто карандашиком написал на дискете «Лёша Ефимов».
К. Ларина: Как обратились, так и подписались.
Л. Ефимов: Написал «Лёша Ефимов», а потом уже увидел, когда она уже издалась. И мне ещё Рима Фёдоровна сказала: «Вот, Лёша у нас захотел выделиться». Я подумал, что значит судьба. И вот так вот…
К. Ларина: Получается, как псевдоним творческий. Как к Вам обращаться?
Л. Ефимов: Лёша. Вообще, мне больше нравится, честно говоря, когда меня зовут Лёша.
К. Ларина: Хорошо. Пусть будет Лёша.
Л. Ефимов: Особенно девушки.
К. Ларина: Давайте, прочтите что-нибудь, Лёша. Сразу.
Л. Ефимов:

Рты разинув, глазеют мальчики,
Продышав пятачок стекла:
Балерина встаёт на пальчики
И вращается, как юла.

Две косички, помада мамина,
Грудь из серии «Ну, держись!».
У неё на носу экзамены
И нескладная, в общем, жизнь:

Годы, клоуны невесёлые
Без особых, увы, примет,
С похотливыми режиссёрами
Бесконечный кордебалет.

А когда, наконец, состарится –
И ни святости, ни греха,
И водою в следах останется
Прежде важная чепуха,

Выйти в булочную отважится,
Иль во двор, покормить котят,
Держит спину – старухе кажется,
Что мальчишки ещё глядят.

К. Ларина: Такое стихотворение… Просто здорово! Хочу обратить внимание наших слушателей – прочитал наизусть своё стихотворение, что большая редкость. Обычно поэты тянутся за книгами. Не знаю, как Глеб.
Г. Шульпяков: У меня есть рефлекс. Просто если запнуться один раз – стихотворение будет испорчено.
К. Ларина: Можно начать сначала. Прочтете?
Г. Шульпяков: С удовольствием попытаюсь.
Человек на экране снимает пальто
И бинты на лице, под которыми то,
Что незримо для глаза и разумом не,
И становится частью пейзажа в окне —
Я похож на него, я такой же, как он,
И моя пустота с миллиона сторон
Проницаема той, что не терпит во мне
Пустоты — как вода, — заполняя во тьме
Эти поры и трещины, их сухостой —
И под кожей бежит, и становится мной.
К. Ларина: Кстати, я хотела как раз у Глеба спросить, как его там проза поживает? Поскольку он недавно разразился прозой. И такой прямо художественной. Потому, что Глеба Шульпякова все знают не только поэта, но и такого очеркиста.
Г. Шульпяков: Путевые очерки.
К. Ларина: Вдруг появилось прозаическое произведение «Цунами»,
Г. Шульпяков: Это второй мой роман. Это роман, хотя логика его внутренняя, видимо, все-таки, поэтическая. Связь эпизодов, сюжетов, как я сейчас понимаю, получаю отклики и рецензии. Я же не очень понимаю, что я написал. Я вижу, что людей либо отталкивает очень сильно, не принимают они это, привыкшие к логике романной, сюжетной, внешней. И не считывают этой внутренней логики какой-то, Девидалинчевской. Помните кино «Внутренняя империя». Кто-то пишет, что ничего не понял. Я пришел и всё понял. Там всё понятно. Всё очень логично. Просто это внутреннее.
К. Ларина: То, что называется проза поэта.
Г. Шульпяков: Нет, я не называл бы это прозой поэта. Здесь подразумевается какое-то накручивание образов. Здесь есть внешний сюжет, но внутренний двигатель – это внутренний сюжет, сцепление сюжетов идет по логике поэтической. Опять же, как «Внутренняя империя», там тоже присутствует логика, если на нее переключиться, все понимаете. Хотя выразить словами ничего не можете. Поэтому я с удовольствием посмотрел фильм и многое понял в самом себе.
К. Ларина: А как сегодня стихи продаются, Алла?
А. Гладкова: Как Вам сказать… Мы привыкли к тому, что современная поэзия продаётся плохо.
К. Ларина: Правда?
А. Гладкова: Привыкли. Сейчас я могу сказать, что современная поэзия продаётся лучше, чем современная проза.
К. Ларина: Мне кажется, что сейчас какой-то Ренессанс происходит. Это стало модно, востребовано. Сейчас стихи читают не только в виде книг. Но молодежь активно увлеклась чтением вслух, клубная поэтическая культура очень активно развивается.
А. Гладкова: Это какое-то клише, что поэзия продаётся стабильно плохо, оно немножко, слава Богу, теряет свою силу и продаются книги сейчас лучше поэтические, чем раньше. Хотя, конечно, на это жить нельзя. В общем.
К. Ларина: Поэту на это жить нельзя.
А. Гладкова: И поэту, и издательству нельзя жить за счет издания поэтических книг. На это не проживешь. Но есть у нас чемпионы по части продаж. Это, например, книги Юны Мориц, мы сделали два тиража 5-тысячных. И третий тираж сейчас запускаем. Но это, наверное, что-то особенное, потому, что это такой человек культовый, такая фигура. И поэтому сказать, что вот по этому мерить всю поэзию, нельзя.
К. Ларина: Это такая память подсознания, Юна Мориц.
А. Гладкова: Да. Потому, что таких знаменитых поэтов, как Вознесенский или Евтушенко мы продаём сильно хуже. Дальше, с большим отступом, идет Левитанский. Это тоже поэт, которого мы постоянно допечатываем. Я не помню, какой тираж, небольшой тираж, не 5-тысячный, но заканчивается и просят ещё. И Давид Самойлов. Мы с них начинали свою серию в издательстве «Время», первыми книгами. Которые мы выпустили, создав это издательство.
К. Ларина: Но Вы перечисляете классиков российской и советской поэзии.
А. Гладкова: Из современных поэтов – один из самых покупаемых – это Тимур Кибиров, тоже много книг его издали, разных. Просто «Стихи», «Кара-Барас!», «Две поэмы». Сейчас мы готовим ещё снова толстый том «Избранного», очень любопытное, интересное и оригинальное издание Тимура Кибирова. И готовим сейчас, надеюсь, что успеем выпустить вовремя, к концу года, замечательный подарок от Тимура Кибирова – календарь русской поэзии, где будет по числам, это его подбор, он составитель этой антологии, будет своего рода антология. К каждому числу будет приписано по его выбору некое стихотворение классическое, как правило, русских поэтов.
К. Ларина: Во второй части я задам вопросы нашим слушателям, у вас будет время подумать и потом по телефону прямого эфира, где-то без 15 час вы будете звонить по телефону и отвечать. И еще хочу задать вопрос директору, Алле. Как Вы относитесь к ненормативной лексике в поэзии? Если мы все время говорим о поэзии.
А. Гладкова: Вы знаете, я смотрела передачу по ТВЦ «Ничего личного». Она была посвящена как раз ненормативной лексике в искусстве. Я не помню, кто это сказал, но мне страшно понравилось, это выразило мое отношение к этому. Что нужно бороться с ненормативной лексикой в жизни. А в искусстве она бывает иногда совершенно необходима. Из песни слова не выкинешь. Если это уместное словоупотребление, если без него не обойдёшься, если оно прибавляет энергетики, смысла, значит пусть будет. А в жизни это противно и неприятно.
К. Ларина: Лёш, Вы как? Согласны?
Л. Ефимов: Я в жизни не очень люблю, конечно… Даже армия меня не приучила к этому. Пришлось немножко отучаться. А в искусстве… Это язык.
К. Ларина: Вы пользуетесь этим языком?
Л. Ефимов: Да. Я пользуюсь, единственное, что это очень сильный инструмент. Надо очень аккуратно. И у меня это, я потом вижу, что не всегда оправдано.
К. Ларина: То есть, можно было бы и обойтись.
Л. Ефимов: Да. Когда бывает лихость тебя захватывает, думаешь, сейчас я как!!! Очень осторожно надо. Очень мощный это инструмент, это кувалда такая. Ею нельзя…
К. Ларина: Вы не бойтесь, дорогие слушатели, я вас не готовлю к тому, что мы будем матом ругаться сегодня по радио в рифму.
Л. Ефимов: Мы можем, если что.
К. Ларина: Посмотрим, как пойдёт. Сейчас у нас Новости. Потом продолжим.
НОВОСТИ
К. Ларина: Мы возвращаемся в программу «Книжное казино» Сегодня у нас в гостях издательство «Время». Директор издательства Алла Гладкова. И мы представляем поэтическую серию времени. Лёша Ефимов и Глеб Шульпяков. Сейчас я задам вопросы нашим слушателям и минут через 10 будете отвечать по телефону прямого эфира 363-36-59. Вопросы, я так понимаю, здесь авторские. Вопросы от Шульпякова, от Ефимова и от издательства «Время». Давайте начнём с издательства. Я тут выбрала три вопроса, я немножко их усложню, а то они совсем простенькие получаются. 50 лет назад в столице, на площади, уже носившей имя этого поэта, был открыт памятник, ставший для московской молодежи в конце 50-х символом подлинной свободы. Вот так. Всё запутали. И скажите, про кого мы говорим. Второй вопрос. Петербургский композитор Александр Смелков воплотил этот великий роман 19 века в оперной жанре в Мариинском театре. Назовите роман. И ещё один вопрос. Роман этого писателя получил Букеровскую премию 27 лет назад. Сейчас книга признана лучшей среди остальных 40 произведений, побеждавших за всю историю этого конкурса. Удостоена так называемого Супер-Букера. Я выкинула название романа. Вам нужно назвать и роман, и автора.
Теперь авторские вопросы. От Глеба Шульпикова. В какой стране Юго-Восточной Азии до сих пор встречаются таблички «Осторожно, заминировано»? И еще один вопрос. В термах, в банях какого римского императора в Риме в наше время ставят оперу? Ответьте, пожалуйста, на этот вопрос.
И два вопроса от Лёши Ефимова. Первый. Почему не присуждается Нобелевская премия в области математики? Это научный факт. И второй. Между кем и кем произошла последняя литературная дуэль? Назовите этих двух поэтов. Вот как раз про литературные дуэли я хотела поговорить. У вас же появился какой-то новый жанр. Как он называется? Когда турнир проводится. Поподробнее расскажите про это.
Л. Ефимов: Слэм. Дается человеку три минуты, за эти три минуты он должен устроить взрыв в зале. На работу с публикой. Там неважно качество текстов. Это энергетика должна быть мощная. Человек должен быть артистичен, приветствовать всяческие выходки.
А. Гладкова: Это не импровизация, это домашние заготовки.
Л. Ефимов: По-всякому бывает. Хорошая импровизация готовится загодя, как говорится. Если человек не умеет на сцене держаться, он готовится заранее, а на сцене импровизирует. Всё-таки, слэм к литературе имеет постольку-поскольку. Как хоккей к фигурному катанию, скажем. То и то на коньках.
К. Ларина: А для чего? Что он даёт?
Л. Ефимов: Это шоу. Для поэта, я не знаю что…
К. Ларина: Какой-то экстрим, адреналинчик выделяется.
Л. Ефимов: Все же горды, все хочется прозвучать, победить… Не всем, но многим.
А. Гладкова: Наверное, это популяризирует поэзию в широких кругах.
Г. Шульпяков: Мне кажется, что у слэма есть задачи. Это должна быть какая-то рефлексия на сегодняшние злободневные вещи в доходчивой, эмоциональной форме. Это как кабаре площадное, что-то карнавальное. Такова функция, она заложена в это явление. Я не знаю, насколько оно сейчас выполняется, поскольку я в этом не участвую.
К. Ларина: Почему Вы не участвуете?
Г. Шульпяков: Я придерживаюсь того мнения, что стихи живут на бумаге. А это отдельный просто жанр. Я не катаюсь на коньках, например. Ну и что теперь? Поэтому это просто не моё. Я могу за этим наблюдать случайно, иногда.
К. Ларина: Кого видели, расскажите?
Г. Шульпяков: Я их не различаю, к сожалению, по именам.
К. Ларина: Ладно! Это же Ваши коллеги по цеху, не кокетничайте!
Г. Шульпяков: Значит, это соседний цех, я туда иногда случайно попадаю, действительно. И то, за чем я наблюдаю, мне кажется, что функция такая: осмеять, вытащить наружу, показать это. Естественно, в рифмованной форме, в эстрадной, это доходчивее, это освобождает людей от вот этих внутренних и социальных внешних комплексов каких-то, болячек. Такова функция этих санитарах.
К. Ларина: А Вы принимаете участие?
Л. Ефимов: Пару раз принимал.
К. Ларина: Ну и что? Расскажите.
Л. Ефимов: Ну как… Забавно. Один раз вообще было смешно. На киевских Лаврах. Прекрасный поэт Саша Кабанцев устраивает этот фестиваль. Там местные миллиардеры спонсируют это дело. Сняли целый пароход, посадили поэтом, повезли кататься в конце фестивале. Народ накатил, начался слэм. Проходил в три тура. Первые два тура я занял первое место. Причем оставил позади Бахыта Кенджиева, Родионова и т.д. В финал мы вышли с Аркадием Штыпелем. И Штыпель меня уделал. У меня уже не хватило никаких моральных сил. Очень выматывает, конечно, эта штука.
К. Ларина: А чем пользуетесь? Ненормативная лексика там должна помочь.
Л. Ефимов: Я читал такие шутейные какие-то…
К. Ларина: Читать должны своё?
Л. Ефимов: Конечно. Некоторые специально пишут какие-то рэп-тексты, как Аня с Геной Каневским выиграли последний слэм московский. Там у них рэп на двоих, специально готовились, специально номера делают.
К. Ларина: То есть, это шоу всё равно. Но можно же назвать какие-то аналоги, которые были в истории русской поэзии? Какие-нибудь дуэли.
Г. Шульпяков: Я думаю, что «Бродячая собака» состояла именно из этого. Просто там другие были ориентиры немножко, другие традиции, другие люди, с другим прошлым и будущим. Но они именно занимались, я думаю, выплеском такой энергии, накопленной в обществе, на его поверхности.
К. Ларина: Глеб, Вы сказали, что стихи лучше читать с бумаги.
Г. Шульпяков: Я считаю, что стихи существуют на бумаге.
К. Ларина: Это два параллельных жанра? Сегодня очень популярно. И слэм, о котором мы говорим, то, что я вспоминала в начале передачи. Клубная поэтическая культура, когда поэты-артисты-чтецы, то, что делают в театре «Практика», это поэзия или это ближе к кабаре?
Л. Ефимов: Поэзия, конечно.
Г. Шульпяков: Я считаю, что расходится постепенно. Дело в терминологии. В любом западном обществе давно пройденный этап в поэзии и поэзия дрейфует в сторону университетах, издательств при университетах. А это… слэм, уже есть слово такое. Зачем путать понятия? Всё прекрасно. Просто это, слава Богу, разводится постепенно. И не путает.
Л. Ефимов: Я считаю, что поэзия должна быть, есть поэты, которые хороши на бумаге. А вообще-то, язык, он должен звучать, иначе он мёртвый. Вот я когда пишу, для меня очень важна интонация. Я тысячу раз проговариваю. Я для себя роль пишу. И безумно люблю читать свои стихи. Мы же сами проводим в булгаковском доме целую серию поэтических вечеров, у нас салон четвертый год существует. Там масса людей всяких выступала. К сожалению, не каждый просто поэт владеет актёрским даром. На сцене нужно уметь держаться, надо контактировать с публикой. Вы говорили, по бумажке или нет. Если разговаривать с собеседником, если вы не смотрите ему в глаза, он будет считать вас некультурным человеком. Так же на сцене. Как вы только уткнулись в бумажку, очень трудно контакт с залом удерживать. Надо людям в глаза смотреть. Это очень важно. Для меня, по моим ощущениям. Это просто отдельная ипостась существование стихов.
К. Ларина: Но у вас другой путь. Давайте скажем то, что мы не говорили про Алексея. Дидуровский же человек!
Л. Ефимов: Просто я там оказался.
К. Ларина: Там всё вслух происходило. Действительно, это ближе к кабаре.
Л. Ефимов: Я просто читал свои стихи. И всё.
К. Ларина: И насобачились, что называется. Научились.
Л. Ефимов: Я всегда любил в школе какие-то самодеятельности. Участвовал в театральной студии. Когда я стал писать стихи, я для себя начал писать спектакли, роли, я их исполняю с удовольствием. Я полностью самодостаточен. Когда у меня появилась возможность, я ею воспользовался.
К. Ларина: А когда другие читают Ваши стихи?
Л. Ефимов: Самое забавное было в исполнении Ряшенцева. У нас был вечер давным-давно, в ЦДЛ, он представлял меня и ещё нескольких авторов «Кабаре». Юрий Евгеньевич вышел и начал читать сразу какое-то стихотворение. Читает хорошее стихотворение. Я думаю: «Что-то знакомое». Он так читал своей интонацией, что я пока до конца не дослушал, потом понял, что он меня читает.
К. Ларина: Глеб, а у Вас были такие случаи? Вы слышали свои стихи в исполнении других?
Г. Шульпяков: Да. Я слышал даже, как их поют. Это всё возможно. Дело в том, что в стихотворении всё заложено. И мой голос, и моя интерпретация. Здесь интересно, поскольку человек может быть интересен. Послушайте Бродского, если вы не читали его стихи. Это же кошмар!
К. Ларина: Как он читает?
Г. Шульпяков: Да.
К. Ларина: А мне нравится. В этом есть свой артистизм.
Г. Шульпяков: Когда человек впервые слушает это, я не уверен. Вы слушаете эти стихи, уже читав их. Может быть, Вы их знаете наизусть. Вы хотите просто узнать, на каких словах человек делает акцент, чтобы понять, что он вкладывал и в это. Хотите понять что-то о нем самом. По большому счету, стихи не нуждаются в этой интерпретации. Там заложены куча мелодий, которые вы должны найти в себе, как читатель.
К. Ларина: Подождите. Любой текст имеет право быть прочитанным вслух, иначе, какой смысл?
Г. Шульпяков: Конечно. Но есть тексты, которые не нуждаются в этом.
К. Ларина: Не может быть.
Г. Шульпяков: Может быть.
К. Ларина: Любой текст должен быть прочитан вслух. Если его нельзя прочитать вслух, то это плохой текст.
Г. Шульпяков: Конечно, можно. Но, когда вы читаете чужое стихотворение, вы же его и читаете вслух, про себя, но вслух.
К. Ларина: Мелодика звучит. Да…
Г. Шульпяков: Это Ваша персональная мелодика. Ее не будет ни у кого, никакой автор ее не навяжет. Она только ваша.
Л. Ефимов: Это с песнями. Есть песня, автор написал, он вкладывал что-то свое. Любой исполнитель исполнит ее по-своему. Ничего в этом нет какого-то…
К. Ларина: Алла, а Вы как предпочитаете, читать или слушать?
А. Гладкова: Я предпочитаю и то и другое.
К. Ларина: А актерское чтение Вам нравится?
А. Гладкова: И актёрское.
К. Ларина: Я обожаю, как Казаков читает стихи.
Л. Ефимов: Филиппенко шикарно!
А. Гладкова: Филиппенко мне очень нравится, потому, что я считаю, что то, что он делает, он добавляет ещё смысла определенного. Мне нравится, как Юрский читает Пушкина. «Домик в Коломне» я еще сто лет назад, он пришел на вечер, какие для меня глубины выкопались из этой поэмы, которых я не прочитала. А он для меня их прочитал. Я очень признательна. И хорошие артисты – это особенно. Хотя многие поэты замечательно читали свои стихи. Тот же Давид Самойлов, великолепно читал свои стихи. Левитанский хорошо читал свои стихи. Филиппенко читает его совершенно иначе.
К. Ларина: Сейчас мы будем принимать звонки. Я хотела прочитать телеграмму от Наташи, которая поступила к нам на смс. «Очень хорошие стихи о балерине. Такое мог написать добрый, талантливый и хороший человек. "Принебрегая словесами, Жизнь утверждает нам опять - талантам нужно помогать, бездарности пробьются сами». Видите, какая реакция ответная!
Л. Ефимов: Мне одна балерина написала: «Не пишите о том, чего не знаете». Действительно, у балерины не может быть большая грудь.
К. Ларина: Но прямая спина – совершенно точно. Внимание. Наш телефон 363-36-59. Мы готовы принимать ваши ответы, уважаемые слушатели. Я пока вопросы не буду напоминать. Если что забудете – напомню. Поехали, вперед. Пожалуйста. Алло!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Терма Каракала.
К. Ларина: Прекрасно.
СЛУШАТЕЛЬ: Ринат, город Казань.
Г. Шульпяков: А Вы слышали что-то в этих термах? Какие-то оперы.
СЛУШАТЕЛЬ: Нет.
Г. Шульпяков: А откуда Вы знаете?
СЛУШАТЕЛЬ: Я это знаю по истории Терма Каракала. Это уже выражение такое.
Г. Шульпяков: Нет, а почему Вы знаете? Откуда Вы знаете о том, что там ставят оперы?
СЛУШАТЕЛЬ: А что оперы ставят я не знал.
Г. Шульпяков: Терм очень много в Риме.
Л. Ефимов: Просто попал человек.
К. Ларина: Молодец всё равно. Терма Каракала знает и этого достаточно.
Г. Шульпяков: Это самые гигантские термы в Риме. Три недели назад там была «Аида» совершенно изумительная. Правда, дождь пошел, все разбежались. Следующий звонок. Пожалуйста!
СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте. Меня зовут Людмила, я хотела бы ответить на вопрос, почему Нобелевской премии по математике нет. Потому, что возлюбленная Нобеля изменила ему с математиком.
К. Ларина: Супер!
СЛУШАТЕЛЬ: Таким образом он отомстил. И ещё я хотела сказать, что мне очень понравилось стихотворение про балерину. Мне очень нравится журнал «Театрал» Ваш, Ксения. Мне кажется, что не хватает рубрики «Поэзия».
К. Ларина: Я поняла. Мне самой не хватает этот рубрики. Заведём обязательно. Спасибо Вам большое за ответ правильный. Мы Вас записали. Я была убеждена, что на этот вопрос не ответят. Надо же… Все в курсе.
Л. Ефимов: В Яндексе за одну минуту можно.
А. Гладкова: Я не помню ни одного случая, чтобы кто-нибудь не ответил на какой-то вопрос.
К. Ларина: Сейчас проверим. Следующий. Алло! Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте. Это Виктор. Я отвечу на первый вопрос. Это памятник В. Маяковскому.
К. Ларина: Ну, конечно. Чего тут думать. Это понятное дело. Спасибо Вам, Виктор. Записали Ваш телефон. Спасибо Вам. Следующий звонок. Алло! Здравствуйте.
СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Можно отвечать?
К. Ларина: Да, конечно.
СЛУШАТЕЛЬ: Я хочу ответить насчет композитора Смелкова. Была поставлена «Братья Карамазовы».
К. Ларина: Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Наталья. Я из Санкт-Петербурга.
К. Ларина: Спасибо, Наталья! А хорошая опера?
СЛУШАТЕЛЬ: А вот не посмотрела.
К. Ларина: Ну хорошо. Спасибо за ответ. Телефон записали. Ждите посылку из Москвы. Следующий звонок. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Что-то я так растерялась… Дело в том, что может быть, вы имели в виду дуэль Гумилёва и Волошина?
К. Ларина: Именно это мы и имели в виду. Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Елена из Москвы.
К. Ларина: Спасибо, Елена. Телефон Ваш записали. Вы у нас тоже победитель. Следующий звонок, пожалуйста. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте. Букеровская премия была вручена Салману Рушди.
К. Ларина: Видите, я даже выкинула название романа «Дети полуночи». Тогда вообще просто неприлично такой вопрос нашим слушателям задавать. Как Вас зовут?
СЛУШАТЕЛЬ: Гюльнара.
К. Ларина: Спасибо. Записали. Из Тюмени. У нас остался вопрос, в какой стране Юго-Восточной Азии до сих пор встречаются таблички «Осторожно, заминировано!». И, собственно, всё. Один вопрос. Пока еще не ответили. Алло!
СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Это Алексей. Я думаю, что это Афганистан.
Г. Шульпяков: На Юго-Восточной Азии.
К. Ларина: Нет, не попали. Ещё пробуем. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Алло! Здравствуйте! Меня зовут Лиля. Я думаю, что это Камбоджа.
Г. Шульпяков: Совершенно справедливо. Я видел там эти таблички. И вопрос подсказал мне кабинет. Я увидел табличку и понял, вот вопрос.
К. Ларина: На все вопросы мы ответили. У нас остаётся время для стихов. Глеб, давайте?
Г. Шульпяков: Да. Я попробую. Со слэмом, конечно, тягаться вслух бесполезно. Это всё равно, что… Ну, неважно. Поскольку у нас книжная тема, то вот стихотворение.

как долго я на белой книге спал,
и книга по слогам меня читала,
а розовый скворец вино клевал,
ему вина всегда бывает мало —
как сладко, проникая между строк,
ловить ее некнижное теченье,
пока во тьме земли копает крот,
мой город-крот, темно его значенье

К. Ларина: Браво! Лёш…
Л. Ефимов:

Последний воин Чингисхана,
Который пережил вождя -
На шраме шрам, на ране рана,
И кости ломит от дождя.

С соседом о дороговизне
Неспешный трёп, поход к врачу...
Что, кроме смерти, знал он в жизни?
Любовь - к седлу? Любовь - к мечу?

Забывший с детства, как смеяться,
Грудь - бочкой, ноги - колесом.
Ему убитые не снятся -
С его здоровьем разве сон?

Скача в степи с травою вровень,
Рабынь насилуя стрелой,
Вдыхая свежий запах крови
И запах падали - гнилой,

Умея в бурю ставить снасти,
Не чувствовать, когда болит,
Он думал, что получит счастье -
А получил радикулит.

Как ветер сух, как палка сломан,
Он помнит: юношей, в игре -
Как сделал куклу из соломы
И подарил своей сестре.

Его душа покинет тело
И двинет к Богу налегке...
Он больше ничего не сделал -
Он будет с куклою в руке.

К. Ларина: Алла, нам нужно выпускать теперь книжки с дисками.
А. Гладкова: Так я только за. Мало того, мы уже некоторые книги выпускаем с дисками.
К. Ларина: Например что?
А. Гладкова: Алексея Дидурова мы выпустили с диском.
Л. Ефимов: Дидурова.
К. Ларина: А! Я видела, мы даже заводили здесь, на «Эхе», фрагмент. Там его огромная вещь.
Л. Ефимов: Он там поёт.
А. Гладкова: Правда, это книга воспоминательная, но на диске записаны песни и стихи, в исполнении Ларисы Миллер. Поэтому если есть такая возможность… Мы выпускаем книгу Игоря Иртеньева «Точка ру». Она прекрасно продавалась. Теперь мы выпустили аудио-книгу, он сам читает свои стихи.
К. Ларина: Ну вот, надо.
А. Гладкова: 60 стихотворений к 60-летию автора.
К. Ларина: Глеб, придется читать вслух.
Г. Шульпяков: Я читаю, когда нужно.
К. Ларина: А если издатель скажет, что нужно прочитать вслух?
Г. Шульпяков: Запросто. Я расскажу смешную историю. Меня посадили за руль, я не умел водить. Я ехал в аэропорт Баку по трассе, что все идут 130. Я никогда не сидел за рулем, но водитель посадил меня за руль и сказал: «Веди машину. Каждый мужчина должен водить машину» Я поехал. Хорошая машина, правда, была, автомат. И он говорит: «А ты кто?» «Да вот, что-то пишу». «А что?» «Ну, стихи, прозу». «Стихи? А почитай». Я думаю: «Идиот! Я сейчас куда-нибудь впилюсь» И я стал читать. Я прочитал лемму эту книгу всю наизусть, за рулём. Потому, что мы мчались и он был, на самом деле, психологом. Потому, что я спросил: «Родной, а зачем это тебе надо было?» «Чтобы ты не думал о дороге».
К. Ларина: Если бы кто-нибудь эту сцену запечатлел бы в кино, сказали бы, что это придумано, такого быть не может, что это фальшак.
Г. Шульпяков: Это случилось со мной месяц назад. Я прочитал её всю, за исключении длинных поэм.
К. Ларина: А там же еще такой драйв был при этом!
Г. Шульпяков: При этом я расслабился отчасти и забыл про дорогу. И уже мчался. Я поймал себя на мысли, что 130 я уже обгоняю кого-то.
А. Гладкова: Я попала в автокатастрофу и у меня была рана на ноге. Меня повезли в больницу, зашивают. Обезболивание только местное. Было чувствительно. Хирург сказал: «Стихи знаешь? Читай». Я читала стихи. «Много стихов знаешь. Уже закончил».
К. Ларина: Ну что ж.
Л. Ефимов: Я просто в булгаковском музее я записываю вечера и на основе их, на коленке, делаю диски с вечерами.
К. Ларина: Ух ты! Здорово!
Л. Ефимов: Пожалуйста.
К. Ларина: Ой… Вообще-то, надо нам туда наведаться, Майя Пешкова.
М. Пешкова: Надо.
К. Ларина: И пригласить булгаковский дом к нам в студию.
Л. Ефимов: Конечно приглашайте.
К. Ларина: Мы должны закончить нашу программу. Много открытий у нас сегодня было. Спасибо большое. Мы назвали ближайшие выпуски?
А. Гладкова: Что выйдет из книг? Скажу. Из последних книг только что вышла книга Дмитрия Сухарева. Ее еще нет в Москве, мы получили только сигнал. Я страшно рада, мы долго очень мучили большущий том Сапгира. Я страшно рада, что он вышел. Это достижение для нас. А впереди книга Олеси Николаевой, мы выпустим в этом году. Мы отправили сейчас в печать новую книгу Юны Мориц. Это книга прозаическая. «Рассказы о чудесном». Как говорил здесь Глеб, конечно, это не проза. Это стихи, просто они написаны такими вот строчками длинными, а не коротенькими, как в стихах. Конечно, это радость, которая ждет любителей поэзии.
К. Ларина: Я повторю, что сегодня мы представляли книги авторов, которые присутствуют, Глеба Шульпякова и Лёшу Ефимова. И ещё не забудьте, Евгений Клюев «Зелёная земля», очень интересный сборник стихов. И Вадим Степанцов «Гламуры и тренды». Или «трендЫ», как меня тут поправили. Зная Вадима Степанцова, скажу, что у него не могут быть «трЕнды», только «тренды».
Л. Ефимов: А в первом слове ударение на «Г».
К. Ларина: Спасибо вам большое. До встречи.
Л. Ефимов: Спасибо, до свидания.