…Автор предисловия к этой книге удачно подметила и особенности ее жанра, и стилистическую направленность, и вообще смысл издания подобной литературы. Ведь речь в «Казенном доме» о детских воспоминаниях; фишка же такова, что «смутный детский протест во взрослом возрасте превращается в уверенность в том, что человек не должен так жить», ну а смысл... Говорят, чтобы другим неповадно было.
 
В таком ключе и рассказывают о своем детстве в стихах и прозе авторы этого сборника. Линор Горалик и Лев Рубинштейн, Алексей Цветков и Мария Галина, Андрей Бильжо и Борис Минаев. Вспоминают, в основном, в прозе — жесткой, грустной, суровой, поскольку какая уж тут поэзия?! Поначалу, правда, не без лирики. Все-таки первый коммунальный опыт, полученный в самом нежном возрасте. (...)
 
А вообще-то, наверное, каждый, кто хоть краешком судьбы захватил голенастую пору советского детства, может поделиться памятью о своем коммунальном «счастье». Детсадовская дача, пионерлагерь, санаторий. Запах хлорки, звук кефирной крышечки, размокшее мыло в душевой.
 
«Помню пионерский лагерь, — пишет Гриша Брускин. — Родители коварно бросили меня. Я меньше всех, слабее всех. Мальчишки писают в мою кровать. Подлец Миронов караулит, не дает прохода...». Это еще индивидуальное, согласитесь, а вот роднит всех авторов сборника — словно жителей одного социального улья — кажется, одно-единственное выражение, высказанное, правда, более поздним их коллегой, когда думать и говорить можно было в полный голос. Все равно ведь никто уже не услышит, Советский Союз распался, и стали видны другие берега.
 
Так вот, «детство-детство, будь ты проклято», — вспоминал он начало своего пути, и большинство авторов сборника с ним согласятся. «Мама рассказывала, что когда они с отцом приехали меня навещать, — вспоминает одна из них, — воспитательница сказала: „Заберите ее. Некоторые дети плачут, а она стоит у решетки и смотрит на дорогу. И молчит, не плачет. Заберите“. И меня забрали». В принципе, заметим, не только закаленных в своем детском горе героев изолировали в те хмурые времена от более счастливого общества, но об этом возрасте — как-то слишком остро. Словно прореха в душе целого поколения. 

Читать полностью в блоге автора