Главная

ИЗДАТЕЛЬСТВО «ВРЕМЯ»

просмотров: 475 | Версия для печати | Комментариев: 0 |
Радио «Ностальгия» - "Читаем вместе" о книге Ивана Алексеева
Сергей Вересков, журнал "Читаем вместе", июль-август 2019 года, - в рубрике "Какие книги взять с собой в отпуск" рассказывает о книге Ивана Алексеева "Холода в Занзибаре". Радио «Ностальгия». Бывают такие книги (и авторы), про которых лучше не писать много и долго, а просто дать прочитать любой отрывок из их текста. К таким писателям, например, относится Михаил Шишкин. А еще Иван Алексеев, про которого тот же Шишкин очень точно сказал: «Его слова влюблены, дерзновенны и остры, как скальпель хирурга». Алексеев столь мастерски владеет словом, что остается лишь удивляться, как такое возможно в наше время. Сборник его рассказов (плюс одна повесть) – праздник для эстетов, которым слог не менее важен, чем содержание текста. Книга «Холода в Занзибаре» во многом посвящена ностальгии – лирический герой Алексеева вспоминает о первой любви, о знакомстве с будущей женой, о когда-то столь недосягаемых американских джинсах. В пересказе, возможно, все звучит не слишком интригующе, но это обманчивое впечатление – рассказы написаны так хорошо, что хочется прочитать их все разом, словно ты вытягиваешь из коробки с подарками все новые и новые сокровища – а они не заканчиваются, и ты не можешь остановиться. «Эти три часа бесплодных блужданий среди деревьев и могил – то заброшенных, с заросшими мхом надписями, то ухоженных, с аккуратными цветниками, скамеечками, столиками и ящичками для инвентаря, то скромных, со стандартными плитами и раскрашенными фотографиями на фарфоре, то кичливых, с многотонными монументами и мраморными изваяниями в серых подтеках, – запомнились Мише не столько топографическими приключениями, сколько прежде небывалой близостью с сыном; они забредали в тупики, и, чтобы выбраться, приходилось перелезать через ограды (Миша безнадежно испортил отличный, купленный в Штатах, кельвинкляйновский пиджак, пропоров его расплющенным прутом, изображавшим огонь свечи), продирались сквозь заросли гигантских, в рост, прежде невиданных нежно-фиолетовых диких цветов, в которых роились медлительные, неповоротливые пчелы, хохотали над идиотской, выбитой золотом, зарифмованной эпитафией, вытряхивали набившуюся за шиворот, прилипшую к потной коже древесную труху, выдирали приставшие к одежде репьи, потом жадно пили, обливаясь, тепловатую, отдававшую пластмассой воду из канистры и, пожалуй, впервые в жизни так остро наслаждались друг другом, что даже молчание вдруг как-то само собой сделалось естественным и бестягостным».


news1