С одной стороны, писатель — и так профессия удаленная. С другой — в марте и апреле отменились множество встреч с читателями, лекций, фестивалей и других мероприятий, которые многим авторам необходимы как воздух. Да и мало кто из писателей занимается только творчеством — зарабатывает большинство из них чем-то еще.
Издательство «Время» расспросило авторов, так чем же они занимаются на карантине — и картина получилась интересная. Кто-то, как Евгения Пастернак и Екатерина Тимашпольская, исследует новые форматы онлайн-преподавания, кто-то, как Наталия Ким, настраивает собственное вещание и поет песни, а кто-то, как Ольга Фикс, принимает роды — пандемия пандемией, а рожать женщины не перестали. Кто-то, конечно, пользуется моментом и много пишет — как Саша Филипенко и Лада Кутузова. А кто-то — как Егор Фетисов — вдруг обнаружил себя в собственной книге, давно написанной. В общем, читайте!

Саша Филипенко, автор книг «Красный Крест», «Возвращение в Острог» и других:Писатель во время карантина пишет и читает — то есть занимается ровно тем же, чем и все остальные. Я сейчас пишу новую книжку (даже, кажется, параллельно две), поэтому весь в работе. А читаю — архивные документы, это тоже важная часть работы над книгой.

Андрей Жвалевский:Я сижу, никуда не хожу, кроме как погулять или в магазин. Много пишу, и не только книги — еще сценарии. Детей отправил из города под присмотр дедушки и бабушки — врачей. У Жени жизнь интереснее.

Евгения Пастернак:Я разбираюсь с виртуальной реальностью. Поучаствовала в конференции в Zoom как участник, мы попытались провести занятие в скайпе, английский начала учить онлайн. Еще троих подростков я взяла на индивидуальную работу с текстами — тоже чтоб опробовать возможность интернет-обучения. Мы пытались провести групповые онлайн-занятия в «Лисе» [практикум «Литература с авторами», где подростки создают свои тексты под руководством опытных писателей] — но вот их нужно сильно модернизировать. Много сложностей. И технических — дети подключаются с телефонов и не могут смотреть и писать одновременно. И эмоциональных: контакта нет. А заниматься один на один — очень удобно в онлайне. В общем, у меня бурная онлайн-жизнь. Хочу обратно в реал :)

Евгения Батурина, автор книги «Когда-нибудь мы над этим посмеемся» (готовится к изданию):Мы все в изоляции, включая ребенка, который вроде как в этом году должен закончить школу. На прошлой неделе мы в основном нервничали, дышали дымом из рабочих чатов и забирали офисные компьютеры домой под расписку. А сейчас у меня, например, есть план вымыть духовку и снова начать печь, пусть это и будет stress baking. Ребенок играет на гитаре и убеждает репетиторов перейти в онлайн. На кухне множатся макароны — еще недавно их было мало, а теперь они организовали себе небольшую цивилизацию. Их мы контролировать не можем — как и что-либо вообще. Так что будем печь, писать, редактировать и смотреть кино.

Наталия Ким, автор книг «Родина моя, Автозавод» и «По фактической погоде»:У меня двое детей-подростков, и все мы самоизолировались. Для меня это вещь несложная, т. к. я и до карантина 95% времени проводила дома, работая удаленно — я мастер-рецензент на двух разных онлайн-курсах писательского мастерства, эта работа никуда не девается. Я в группе риска как диабетик, потому в магазин выхожу в строительном респираторе и в перчатках. Моей старшей дочери, которая живет рядом и работает в театре, сложнее — спектакли отменили, она иногда к нам приходит, и мы от скуки стали записывать видео с песнями и выкладывать в фейсбук под тегом #самоизоляцияTV.

Песня Михаила Мишуриса «Она любила» в нашем исполнении внезапно за пару дней набрала порядка 30 тысяч просмотров и кучу лайков-откликов, сами не ожидали, и даже автор нас похвалил — короче, развлекаемся как можем. А так — играем в настолки, преимущественно в «Руммикуб» и словесный морской бой, смотрим кино, а лично я уже второй год мучаю свою третью книгу. Может, самоизоляция поспособствует наконец ее завершению.

Екатерина Тимашпольская, автор книг о Мите Тимкине и Кате Ершовой:Как мама троих детей, сидящих дома, я пытаюсь предпринять нечто, чтобы не сойти с ума — например, беспрерывно и безудержно готовлю: дети счастливы, борщ дымится в огромной кастрюле, блинчики жарятся, пирожки пекутся! Как учитель я пытаюсь организовать дистанционное обучение со всеми классами, где я преподаю. Потихоньку осваиваем дистант: первые дни была паника — все в мыле пытались ответить всем сразу, зарегистрировать детей на гугл-платформе, дать задания и провести видеоконференции одновременно. Как писатель я понимаю, что у меня, наконец-то, появляется время, чтобы заняться профессиональным продвижением самой себя, писать, писать и писать. Главное, не начинать глубоко уходить в ужасы, несущиеся с экранов ТВ и из интернета, иначе писать не получается. А вообще, я верю в то, что мы прорвемся!

Лада Кутузова, автор книг для подростков и темного фэнтези (цикл «Темногорье»):Я работаю на удаленке, хожу только по необходимости в продуктовые магазины. Помимо работы пишу новый текст: третью книгу из цикла «Темногорье». Это темное фэнтези, янг-эдалт. Новым героям предстоит отправиться по мрачным дорогам Темногорья, чтобы исполнилось их самое заветное желание.

Юлия Лавряшина, автор более чем 50 книг для детей и взрослых:В моем образе жизни ничего особенно не изменилось, поскольку я уже много лет работаю дома. Так что, как обычно, сижу за письменным столом... Правда, в марте намечалось много выступлений, встреч с читателями, но Неделю детской книги пришло перенести в виртуальное пространство. Поскольку я недавно открыла свой канал на ютьюбе, то буду общаться с моими юными читателями с его помощью. Каждый день планирую выкладывать новые ролики о книгах для детей и подростков, читать рассказы, показывать буктрейлеры. Так что заходите в гости, подписывайтесь, смотрите!


Ольга Фикс, автор книг «Улыбка химеры», «Темное дитя» и «Сказка о городе Горечанске»:У нас вся страна [Израиль] на карантине сидит — как, впрочем, и большинство других стран. Не гуляем, не ходим друг к другу в гости, отменены все общественные мероприятия. Дети сидят по домам, закрыты сады и школы. Транспорт ходит гораздо реже, а с восьми вечера транспорта нет вообще.
Многие лишились работы, большинство перешли работать на удаленку. Но я медсестра в послеродовом отделении, мы работаем по-прежнему. Ну, не совсем по-прежнему — раньше у меня было четыре восьмичасовые смены в неделю, теперь три двенадцатичасовые — с семи утра до семи вечера и с семи вечера до семи утра.
В больлице все очень встревожены. Работаем в перчатках и в масках. В Израиле в родильных отделениях обычно много посетителей — вся семья считает своим долгом прийти поприветствовать нового члена. Но сейчас коридоры непривычно пусты — посещения не запрещены, у нас такое невозможно, но не более двух посетителей к одной женщине. Обычно это мама и муж, но иногда приходят старшие дети поглядеть на братика или сестричку — пускают детей старше четырнадцати лет.
В промежутках между сменами я сижу дома. Гуляю с собаками — у нас есть вокруг города безлюдные места, да и на улицах сейчас народу почти не видно. Переставляю книги — мы как раз купили два новых книжных шкафа. Закончила и отослала новую повесть на «Книгуру». Занимаюсь языками — я второй год учу одновременно три языка: арабский, французский и идиш. Кроме того, у нас сейчас как раз время предпасхальной уборки. Так что скучать не приходится.

Егор Фетисов, автор романа «Ковчег»:Я в принципе привык к жизни в некоторой изоляции: Зеландия — остров, с одной стороны Балтика, с другой стороны — Северное море. Теперь изоляция полная, Дания одной из первых закрыла границы полностью, хотя внутри страны пока все не так строго, как в более южных странах. Гулять можно, спортом заниматься, по магазинам ходить без предъявления паспорта. Если бы не дети на удаленном обучении, я бы, может, и не заметил эпидемии, поскольку новости смотрю нерегулярно, а мой образ жизни — написание текстов за компьютером — мало изменился. А так заметил, конечно: прохожу школьную программу в разных классах, компьютер удается отбить к ночи.
Странное, на самом деле, ощущение от всего происходящего, ощущение абсурда. Я как будто оказался в собственном романе «Ковчег», который я написал пару лет назад: там Питер закрывают по причине никому неизвестной эпидемии, а герой работает в цирке, находящемся на ремонте. Мне казалось, что нереальность происходящего в тексте очевидна. Теперь начинаю в этом сомневаться — кажется, вполне себе реалистический роман вышел.