"Стойкость оловянного солдатика и одухотворенность нежной балерины" - Ольга Девш о книге Анны Гедымин "При свете ночи". Есть книги, с которых, чтобы собраться о них писать, нужно переключиться на другие. Не заместить, а немного отодвинуть, дав остыть, отлежаться. Их давление так отупляет, что на время необходимо выйти в иную атмосферу. «При свете ночи» Анны Гедымин и стала для меня таким убежищем. После напряженного поиска выходов в параллельных галактиках чтение этого сборника оказалось отдыхом. А ведь стихи Гедымин совсем не простецкие. В них отточенная техника. В них собственный голос. Динамичная героиня. Движок. А сама поэзия и классическая, и нет одновременно. Не классическая по передаче эмоций – о самом вечном без пафоса, без разрыва аорты о самом болящем. По сравнению с предыдущим большим избранным «Осенние праздники» эта книга выписана тоньше, избирательней. Акцент – на свете. Как бы ни была черна ночь, измена, смерть, стойкость оловянного солдатика и одухотворенность нежной балерины соединены в жизни поэта, и эта цельность отдает свет. От части к части (их четыре: «Одуванчики – никогда», «Черные зеркала», «Медленная вода», «Мастер мостов. Баллады») в каждом стихотворении проводится свет. Героиня лирична («И стану для тебя/ Солнцем над головой/ И лохматой травой/ У ограды») и самоиронична («Чем кумира в округе искать,/ заведи царя в голове!»). Она не позволяет себе ни истерик, ни выговоров, а тем паче претензий. Как случилось, что сложилось, то и принято. Прощено. Тихая память не бунтует и никого не корит. Гладит по голове и шепчет что-то ласковое, но проговаривая прошлое без лжи. У Анны Гедымин поразительно тактичная тоска и справедливая печаль. Признать вину и с этим жить. Перенести потерю и не уронить руки.
Пусть волны залижут дворец
мой, как свежую рану,
Его я в минуту отлива
построю опять.
А если не будет прибой его
стены ломать –
Что строить я стану?..
Вся книга – про сохранение души в человеке. Про любовь, которая терпит и ничего не просит. Она живет и помогает выжить. Главное – помнить о ней. А также о том, что поэтом о Боге много сказано по-простому, в разговоре, и в силе слов этих сомнений не находишь, они искренни, безыскусны. К ним приходят через труд собирания опыта из чувств.
Какая бы смерть ни сквозила,
Какая бы ложь ни сбылась.