На сайте "Культурной инициативы" - о презентации поэтических сборников Юрия Годованца «Небесный андеграунд: книга для чтения вслух и про себя» (М.: Время, 2019) и «Назови. Самоучитель игры в книгу: стихотворения» (М.: Время, 2020).

Два сборника стихотворений поэта и культуролога Юрия Годованца вышли в одном и том же издательстве «Время» и были представлены с интервалом в несколько месяцев в одном и том же литературном пространстве — музее-квартире Алексея Толстого.

Как заметила заведующая этим поразительным по насыщенности культурной жизни музеем Инна Андреева, «стихотворения Годованца очень музыкальны». Некоторые из них были положены на музыку композитором Алексеем Рыбаковым. С какого-то момента он и Александра Бирюкова (дуэт «На грани», фортепиано, вокал и скрипка) становятся непременными участниками творческих вечеров Юрия Годованца. В их исполнении стихотворения преображаются в романс, балладу или в ритм-н-блюз, во всяком случае, по признанию автора текстов, становятся самостоятельными произведениями.

Но вот вступает Годованец. Манера его чтения стихов, нарочито монотонная, порой завораживает, как фуга Баха:

Вокально-инструментальная земля

Валентная постель взалкала земляники,
пороги позвонков горбуша перешла,
полощутся в уме и шелесты, и блики,
как в яде собственном — серпы пчелиных жал.

Всё — слюдяная пыль в каменоломне слова:
и время, и вода, и список кораблей.
Я выполнил словарь снастями рыболова:
быль — глиняная лень под титлом журавлей.

Сами же вечера производят впечатление поставленного Годованцем-режиссёром перфоманса, в который он вовлекает гостей. Им предлагается читать стихи, созданные после выхода очередного сборника. И в зависимости от того, как они прозвучат, смею пофантазировать, последует решение о включении или не включении их в новую книгу. В этом есть своеобразная игра, присущая творческой природе Юры.

В поэзии Годованца, по образованию историка искусства, видны оттенки всех цветов и настроений, разомкнутость пространства-времени. Подчас замечаешь виртуозную игру метафорами и «скрещенье смыслов» (по его же словам):

Изображение пейзажа

И золото, и ржавое железо,
И в камыше свернувшаяся ртуть,
И зелень бронзы с кровью — выше леса —
Восходит к небу живописи путь.
Холст простыни, палитра одеяла,
Не ведаю, картина иль окно…
Лишь в озере, где зеркало лежало,
Ложится бездна — на глазное дно.


Или такая строфа из стихотворения «Весенние сквозняки»:


Можно лишь гадать по птицам
И молиться — на авось…
Но за этим сизым ситцем
Солнце жизни родилось.


«Сила Годованца — в свободе дыхания мысли, в свободе от мифологем, в свободе от всех и всяческих установок», — сказал как-то поэт и переводчик Алёша Прокопьев. С этим трудно не согласиться:

Движущая сила

Не те — на ленте — или — те,
Но мир становится валентней —
Сходясь перстами на Кресте,
Весь в изоляционной ленте.

Мы станем добротою злей,
Сдвигая сетевые камни.
Пусть голосует Колизей
Трибун воздетыми перстами.

Невидимый крадётся тать,
Но сильно может наколоться.
Лишь только надо Крест достать
Из бездн душевного колодца.

А уж чего стоит Юрию Годованцу эта свобода, можно лишь догадываться:

На музейной земле

И опыт пыток есть,
и над застенком — своды,
где в сумраке царит
каштанов майский свет,
и на самих себя
мы ловим сеть свободы,
вед никаких сетей
тесней свободы нет.


У поэтов, особенно плодовитых, есть свои «алмазы» и «отвалы пустой породы», а куда без них? Что отнести к тем или другим — дело вкуса читателя и разумение критика. Я же просто поделюсь здесь одним из стихотворений:

Будущим настоящим

Вам, кто лёгок на помине
и тяжёлый на подъём,
сохранил в хорошей мине,
запрещённый стол и дом,

кто на свежем минном поле
рвёт опасные цветы,
кто учился в нашей школе
нелегальной красоты!

Будучи знакомой с поэзией Юрия Годованца с университетских лет, неизменно радуюсь его экспериментаторству, многообразию художественных приёмов, постижению гармонии мироздания. И когда остаюсь наедине с его стихами, будто укутываюсь в стелящийся по полям строк туман или уношусь в чёрную дыру, выныривая из неё вслед за автором в божественный свет. В этом, пожалуй, алхимия его «стихосотворения».

Тем, кто ещё не открывал ни одну книгу Годованца, остаётся пожелать, воспользовавшись словами поэта и литературного критика Данилы Давыдова, поскорее войти в «увлекательный лабиринт его творчества».