Алексей Слаповский о книге Ксении Дагунской "Туда нельзя": "У нее слова с глазами, как грибы в Рязани... Главное событие в жизни каждого человека – он сам"

Самое большее, что может любой писатель – создать свой мир. Ксения Драгунская, признаюсь, очень близка мне не только по жизни, как сейчас выражаются, но и зрением: у нее слова с глазами, как грибы в Рязани. И с хорошим слухом. Хотя она пишет как бы и не словами, она пишет – людьми. События тоже есть, но она понимает, что главное событие в жизни каждого человека – он сам. И Ксения словно превращается в своих героев, когда о них рассказывает: в мощного простодушного сибиряка-русича Буйвидаса, с недоумением ощутившего в жилах прибалтийскую кровь, в убитого любовью, но только ею и живущего Белогнутова, в потерянного Царевнина, в загадочную Амор Каритас, она же Несестра. Все они – это сама Ксения, за них болящая и радующаяся. 
Вот странно, городская же она, Драгунская, насквозь центровая – откуда так знает эту самую глубинку России, ее окраинных людей? 
Ничего странного, она догадалась, что у нас, так уж история сложилась, и на Арбате окраина, и на ее родном Каретном. Не ту страну назвали вообще Украиной. 
Но с краешку, скажу я вам, лучше видно. Ничто не мешает – или мало что. Не замыливается глаз.
При чтении я почему-то вспоминал старинную русскую припевку, начало какой-то неведомой песни, которая, возможно, только из двух строк и состоит: «Жить на свете чижало, ну а впротчем, ничаво». Не помню, где я наткнулся на это, у Чехова, что ли? Или у Гиляровского? Неважно. 
«Туда нельзя», называется книга. Это обманка. Туда можно, туда хочется. И это, опять же, самое большее, что может писатель – создать мир, куда хочется.
Ты определись, скажут мне. То одно у тебя самое большее, то другое. Определяюсь: в хорошей книге все самое большее. А самое большее из самого большего – тот, кто это создал. За что и спасибо.

Купить книгу в "Лабиринте"