Главная

ИЗДАТЕЛЬСТВО «ВРЕМЯ»

просмотров: 325 | Версия для печати | Комментариев: 0 |
Полина Жеребцова: «Тот, кто жаждет войны, либо совершенно глуп, либо крайне жесток»
Источник: www.facebook.com
Илона Ленц, "Терские ведомости" №26-30, 2021 год: Сегодня наш гость — Полина Жеребцова — писатель-документалист, журналист, поэтесса. Родилась 20 марта 1985 года в городе Грозном (Чечено-Ингушетия) и прожила там почти до двадцати лет. В 1994 году начала вести дневники, в которых фиксировала происходящее вокруг: войну, распри, выживание в нечеловеческих условиях.
Полина — автор книг: «Дневник Жеребцовой Полины», первый том (2011) о Второй войне, «Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники 1994–2004», второй том (2014) «Тонкая серебристая нить», сборник рассказов о мирных жителях на чеченской войне (2015) «Ослиная порода», повесть о советской Чечне (2017), «45-я параллель», документальный роман о современном Кавказе (2017).
Проза и стихи переведены на двадцать три языка мира.
Лауреат Международной литературной премии им. Януша Корчака (2006) сразу в двух номинациях (за военный рассказ и дневниковые записи). Финалист Премии им. Андрея Сахарова «За журналистику как поступок» (2012). Лауреат Международной литературной премии им. Эрнеста Хемингуэя (2017), финалист Международной литературной премии ANGELUS (Польша, 2019), вручаемой за высокие достижения в области литературы и культуры.
— Что для Вас значит Международная литературная премия им. Эрнеста Хемингуэя?
— Эту премию мне присудили в Канаде за книгу «Ослиная порода» о детстве в Чечне, сборник рассказов о шалостях, приключениях, времени до Первой чеченской войны. Я была рада, что книгу заметили в обществе критиков и читателей. В книге «Ослиная порода» подлинные истории о моих друзьях со двора по Заветы Ильича, где мы жили, о прабабушке Юле-Малике, дедушке Анатолии, и о многих-многих других.
— Ваши самые яркие воспоминания о довоенном Грозном.
— Фонтаны, море цветов, улыбающиеся люди. В нашем дворе жили рядом русские и чеченцы, кумыки, ингуши, евреи, армяне, много людей, все разных национальностей, все жили дружно, роднились. Люди вместе справляли праздники, и Пасху, и Ураза-байрам.
Поистине, это было прекрасное время. В пруду плавали лебеди, моя мама брала детей со двора и мы часто ходили в парк. Кто знал, что затем начнутся смутные времена: ни пенсий, ни пособий, ни зарплат, которых не стало примерно за три года до Первой войны, люди в Грозном голодали, продавали из дома вещи, обменивали их на хлеб и картошку…
— Современный Грозный, чем он интересен, на Ваш взгляд?
— Думаю, что в укладе жизни мало что изменилось, горцы есть горцы, а в целом интересна архитектура, как восстановили дома, появились высотки. Старики раньше предупреждали, что выше чем два-три этажа в тех местах дома строить нельзя: при землетрясении могут упасть. Но сейчас поставили очень высокие здания.
Грозный из моего детства уже не вернуть, он был самым чудесным, теперь это другой город, в котором остались навсегда наши воспоминания, наша жизнь военного периода.
Там живёт моя знакомая художница Ася Умарова, она пишет интересные картины, у неё проходят выставки. Ещё в Грозном живёт одна из моих одноклассниц (у меня было пять школ, и все разбомбили!), девушку зовут Сальмира (Зарема), её знаменитая песня «Лоьху хьо» (Ищу тебя) покорила сердца земляков. Творчество побеждает боль о войне.
— Ваш дедушка — известный журналист, каким он остался в Вашей памяти?
— Дед, отец матери, журналист и кинооператор, работал в ведущей газете республики «Грозненский рабочий», и во многих других по Северному Кавказу. Более 25 лет проработал на телестудии кинооператором.
Он дружил с художником-антифашистом Леонидом Царицынским, танцором Махмудом Эсамбаевым, режиссёром Эльдаром Рязановым, бардом Владимиром Высоцким и другими известными людьми. Однажды в Грозный приехал Высоцкий и после съёмок на телевидении всю ночь играл на гитаре в доме дедушки, изрядно раздражая мою будущую маму, которой утром нужно было идти на учёбу. На память об этой встрече местный художник-антифашист Царицынский подарил Высоцкому свою картину «Женщина-вампир» и листовку с призывом к восстанию, написанную его кровью на мешковине в лагере Бухенвальд. Познакомившись в доме моего деда, знаменитый певец и грозненский художник подружились.
Затем, уже через несколько лет после этого, мой дед, Анатолий Павлович Жеребцов, прятал отснятую киноплёнку о другом приезде Владимира Высоцкого в Грозный, которую руководство попыталось уничтожить. Кинопленку всё-таки спасли, передавая друг другу всей съёмочной группой, и фильм удалось сохранить. Помогал дедушке оператор Н. Куан и друг Г. Стоцкий.
Прозвище, под которым его знали сотрудники телестудии — «Борода». Оно возникло таким образом: работникам, угрожая увольнением, приказали побриться — телевидение советское и негоже портить имидж. На следующий день все — русские, чеченцы, ингуши — пришли после посещения брадобрея. Дед явился с бородой. Директор телестудии начал возмущаться. Тогда дед схватил его, приподнял и строго сказал: «Моя борода останется со мной!». Директор его понял.
Анатолий Павлович помимо русского, украинского, немецкого, французского и английского, выучил в совершенстве чеченский и ингушский языки. Как-то приехав на свадьбу в высокогорный аул, он поразил стариков чистотой произношения. Ему не поверили, что он — не чеченец, стали спрашивать, из какого он клана (рода). Старики-чеченцы посчитали, что он их разыгрывает, когда он сказал, что родом из Ростова-на-Дону. «Наверное, ты кумык или дагестанец, — решили они, — раз так прекрасно говоришь на нашем языке!»
Ещё дедушка помогал при освобождении во время осетино-ингушского конфликта писателя Идриса Базоркина, он был взят в заложники, и давал советы Джохару Дудаеву о том, что в древних книгах означало название Ичкерия (дедушка был очень начитанным человеком и имел богатейшую библиотеку).
Бабушка по отцу Элизабет играла в грозненском театре, отец отца тоже был творческим человеком. А бабушка по матери занималась разрисовкой вручную платков, она прекрасно рисовала. В такой семье я росла.
— Что бы Вам хотелось пожелать молодому поколению Чеченской республики?
— Чтобы они не узнали, что такое война. Тот, кто жаждет войны, либо совершенно глуп, либо крайне жесток: на войне тысячами гибнут невинные люди.
— Ваша живопись — это отражение Ваших эмоций, впечатлений?
— Я пишу картины о красоте финского Севера с 2018 года. Сказания, легенды финнов и саамов произвели на меня неизгладимое впечатление. Поэтому в основном я пишу разные северные сияния, создав их классификацию. Это отвлекает от страшной боли войны. Выставки моих работ проходят в основном в Европе.
— Вы скучаете по Грозному?
— По довоенному Грозному, где люди жили в мире в многонациональной республике — да, очень скучаю.
— Ваши книги — это способ самовыражения или что-то другое?
— Мои книги, прежде всего, документ истории. Чеченский Дневник 1994–2004 годов — это фиксирование каждого дня на войне. К сожалению, Дневник издан в сокращении. «Ослиная порода» — это довоенные воспоминания. «Тонкая серебристая нить» — сборник рассказов о мирных людях, моих соседях, которым не удалось выехать и они так же, как и я, застряли в жерновах войны. «45-я параллель» — большой документальный роман, основанный на пост-чеченских дневниках о нашей с мамой жизни в русских регионах. За ним будут ещё несколько романов, основанных на дневниковых записях, так как дневники я веду с девяти лет всю жизнь.
— Что Вы вкладываете в понятие «писатель»?
— Писатель обязан писать подлинную правду, показывать обществу все стороны конфликта, что происходит в том или ином историческом отрезке времени. Особенно хороший писатель.
— Как Вы думаете, как в будущем изменится читательский интерес? Что ожидает бумажную и электронную книгу?
— Сейчас много поклонников электронных книг, аудио-книг. Почитатели бумажной продукции тоже находятся, любят читать по старинке. Я одна из них. В Финляндии у меня есть библиотека в доме, где я собираю книги, в том числе и свои, изданные на разных языках, сейчас уже на 23-х.
— Насколько трудно или легко было начать сотрудничество с издательством?
— Очень сложно. Я пробивалась сама, без литературного агента, без помощи правозащитников либо кого-то ещё. Никакие меценаты или активисты меня не поддерживали. 
Всё сама. Сотни писем в пустоту, без надежды на ответ. Но я писала и писала, рассказывая о том, что пережила.
 Кто-то из издателей откликнулся. Когда книга становится бестселлером в какой-либо стране, другие издатели уже лучше реагируют на письма автора. Затем в театрах начали ставить пьесы по моим произведениям. Пьесы идут в России, Германии, Украине, Финляндии, Франции, Польше, надеюсь, что в Чечне тоже однажды поставят спектакль по моим рассказам или Дневникам.

Купить книги Полины Жеребцовой на "Лабиринте"