Пишет Борис Натанович Пастернак, генеральный директор издательства "Время": Алексей Алехин написал книгу «Цель поэзии». Это если совсем коротко.

Алексей Алехин написал книгу «Цель поэзии», название для которой, как и все остальное у нас, придумал не Алехин, а Пушкин.

Алексей Алехин написал книгу «Цель поэзии», название которой Пушкин тоже не сам придумал, а позаимствовал у Дельвига. Заподозрив при этом Дельвига, что и тот название украл.

Вся эта криминальная история умещается в один эпиграф, который автор книги «Цель поэзии» Алексей Алехин поместил на первой ее странице: 

Цель поэзии — поэзия — как говорит Дельвиг (если не украл этого).

Пушкин. Из письма к Жуковскому, 1825 г.

Теперь, когда нам известно, какая у поэзии цель, можно обсудить цели Алексей Давидовича Алехина. Он, конечно, поэт и прозаик, критик и педагог — но для меня (думаю, не один я такой) в первую очередь создатель и главный редактор многие годы единственного в России толстого журнала поэзии «Арион». 

Толстые литературные журналы вообще уникальное культурное явление, во многом это российский феномен, а уж поэтический журнал уникален вдвойне. Конечно, название обязывало. Если весь «Арион» и был тот «таинственный певец», «беспечной веры полн», то кто тогда Алехин? А вот он: «наш кормщик умный/ В молчанье правил грузный челн».

История «Ариона» и его кормщика позволяет говорить о журнале как об одном из очень немногих в современной России удавшихся и красиво завершенных проектов. Журнал издавался ровно 25 лет, с 1994 по 2019 год. Вышел 101 номер. Сто первый — с прощальным словом редактора «Поэзия продолжается». Одна фраза из него: «Литературный журнал — живой организм. И потому не бессмертен. Зато долгоиграющими остаются результаты его творческой жизни. Мы не изменили поэзию, но, мнится нам, помогли ей быть и меняться».

Одним из важных достоинств «Ариона» часто называли то, что он не был журналом клубным, кружковым, в нем находилось место для поэтов нескольких поколений — были бы стихи достойными. Это был осознанный и глубоко продуманный выбор стратегии. Я нашел в одной из статей Алехина, вошедшей в «Цели поэзии», внятное объяснение такого подхода.

«Поэзия вступила и в совершенно особые отношения со временем, которое не то сжалось, не то раздвинулось, но сделалось вдруг единым, нерасчлененным. То есть в отличие от прежних поэтов, порой ощущавших себя на сломе времен, порою — у их начала, поэты, похоже, все чаще стали ощущать себя, вторя позднему Мандельштаму и позднему же Бродскому, живущими сразу во всех временах — едва ли не современниками, чуть ли не очевидцами сразу и античности, и Пушкина, и сталинской империи, и сегодняшнего дня. При некоторой внешней схожести, за этим стоял, однако, не постмодернистский тезис о невозможности историко-культурной иерархии, но некий новый «хронологический космополитизм», вызванный скептическим осознанием краткости и хрупкости человеческой цивилизации вообще и ее нынешней версии в частности — ощущением жизни «в окрестностях Атлантиды».

Но что ж я все о журнале. В книге Алексея Алехина три раздела: 1. Статьи, 2. Рецензии. 3. Интервью. Но чего о них рассказывать — их прочесть надо. Книга на днях поступит в продажу.

Алексей Алехин. «Цель поэзии». М. «Время», 2024.