Медиатека

ИЗДАТЕЛЬСТВО «ВРЕМЯ»

просмотров: 554 | Версия для печати | Комментариев: 0 |
«Я в писатели пойду, пусть меня научат!» Круглый стол по детской и подростковой литературе. Минск.

 
«Я в писатели пойду, пусть меня научат!». Круглый стол по проблемам детской и подростковой литературы и современной возрастной педагогики. В круглом столе примут участие писатели Ольга Громыко, Людмила Рублевская и Анна Северинец. Модераторы: А. Жвалевский и Е. Пастернак. 

Мероприятие издательства "Время" на XXVI Минской международной книжной выставке-ярмарке, 6-9 февраля 2019 года

Круглый стол в рамках XXVI Минской международной книжной выставки-ярмарки, которая будет работать с 6 по 10 февраля. Адрес: пр-т. Победителей 14, пресс-центр
Дата: 8 февраля 2019 (пятница)
Время: 17:00

Круглый стол «Я в писатели пойду, пусть меня научат!» прошел в рамках Минской книжной выставки-ярмарки 8 февраля 2019 года. Он затевался, чтобы собрать за одним столом людей, которые занимаются в нашей стране литературной учебой, и обсудить два вопроса:

Нужно ли учить литературному мастерству?
Чему можно научить, а чему нет?

Очень приятно, что собрались совершенно разные люди, члены разных союзов писателей и не члены ничего. Но, по факту, мы оказались во многом солидарны.

Студия «ЛИсА». Один из проектов студии «СИТРО». Занятия блоками. Платные. 4 занятия очно, потом онлайн. Редактура текста индивидуально и очно. Возраст: 12+ Мы хотим презентовать уже третий сборник — «ЛИсА-3», составленный из рассказов наших подростков.

Нужно ли учить литературному мастерству?
«ЛИсА» — это литературный практикум, на котором мы не учим писать, а учим неким закономерностям, ремеслу. Законам построения сюжета, основам редактирования.

Можно было бы сказать, что перед вами будущее белорусской литературы, но мы не будем так говорить, потому что это неправда. Они могут стать этим будущим. Но для этого им нужно очень много работать.

Из опыта. Самая большая трудностей для наших студентов — дописать до конца. Они приходят с юношеским задором и готовы весело проводить время на занятиях, но потом садятся писать, и выясняется, что все не так просто.

— Ой, а это оказывается так скучно…
— Ой, а это оказывается так долго…

Не самую лучшую роль тут играет школьный опыт, потому что сочинение можно написать за один вечер и получить за это хорошую оценку. А полноценный рассказ нельзя.

У нас довольно высокая планка, мы требуем на выходе рассказ с законченным сюжетом и заставляем переделывать, если есть проблемы с завязкой или кульминацией. И оказывается, что писать подростки еще готовы, а вот переписывать уже нет.

Чему можно научить, а чему нет?
Есть люди, которых можно научить, а есть те, кого научить нельзя. Есть подростки, которых учить — только портить.
Мы не учим писать книги. Научить писать книги, научить творить невозможно.
И слава богу, потому что как только это станет возможно, все писатели пойдут торговать картошкой, а нашу работу будут делать нейронные сети.

Но можно научить каким-то вещам, которые все равно пригодятся.

Например:
Доделывать работу до конца. Это редкое умение, в школе этому не учат.
Структурировать информацию.
Понимать причинно-следственные связи.
Понимать на базовом уровне психологию людей.
 
Татьяна Дашкевич, руководитель студии для детей и подростков.
Занятие автономные, по репетиторскому образцу, платные, три часа, два раза в неделю, среда и воскресенье, группы могут быть разные, от 3 до 7 человек.
Возраст от 7 до 17.
Запись через ФБ

 Нужно ли учить литературному мастерству?
Я закончила литинститут. И передо мной вопрос так не стоял, я абсолютный гуманитарий, плохо училась в школе по точным предметам, и больше никуда бы не поступила.

В Литинституте за нами не было строгого надзора преподавателей, все понимали, что имеют дело с талантливыми людьми, главное – чтобы мы отличались на семинарах. Там среда делала человека: одаренные люди со всей страны, с судьбой, взрослые, я в свои девятнадцать была моложе всех. Это удивительная школа понимания, и для меня она была необходима. Лев Ошанин, руководитель моего семинара, научил нас ценить творческую свободу. Один из наших преподавателей Николай Старшинов говорил: «Почему бы не учиться писать, если учат в консерватории играть и сочинять музыку, а в академии искусства учат актерскому мастерству и изо?»

Направляющей в выборе профессии стала для меня «Малая редколлегия» журнала «Парус». Там мы, подростки, встретили  взрослых, которые нам дали понять, что мы что-то из себя представляем. Вот если бы не это, не этот толчок, может, мы так бы и писали в стол. Потому что очень важно встретить в таком юном, хрупком и робком возрасте человека, который в тебя поверит, тебя поддержит и покажет твои сильные стороны.

Сейчас у меня двадцать учеников. Некоторые приходят только три раза в год. Неважно. Занятия же автономные. И не каждому нужно скрупулёзное обучение. И одарены все по-разному, и подготовлены.

Чему можно научить, а чему нет?
Можно научить не бояться бумаги, «видеть», читать текст между строк, уходить от банальностей, развивать свои сильные стороны в творчестве.

Невозможно научить только тех, кто этого не хочет или не способен сочинять. Трудно научить одарённого прозаика сочинять образные стихи, а поэта – выстраивать точный сюжет.  Надо смотреть по одарённости человека. У нас занятия автономные. Мы каждый урок пишем что-то новое. Кто-то прибежал сочинять рассказ, а сонет ему неинтересен. И он не приходит на занятие по сонету. Я на детей не давлю, я знаю, что такое творческая свобода, задания у меня очень обтекаемые и индивидуальные.

Занятия проходят весело, сначала час разогрев – это теория, подкреплённая аналогами в музыке, живописи, жизни, иногда просто разговор по душам, или чтение классика с разбором его «анатомии», потом чаепитие и какая-нибудь интеллектуальная игра. Но если кто-то хочет писать, он приходит и сразу пишет.  Дома же писать некогда. Я им даю возможности работать на занятии, чтобы они не расплескали настроение, которое здесь поймают.

И потом каждый идет домой со своим произведением. Домашних заданий нет. Можно только дописать начатое, если будет желание.

Есть литературные пленеры, занятия в музеях, театрах, реконструкции литературных стилей. Например, в музее Ваньковичей, Лошицкой усадьбе я провела занятия по реконструкции стиля и сюжета конца ХIХ века.

Сначала я детей поддерживаю. И надо сказать, всегда есть, за что. Это очень одарённое поколение. Чтобы не обрезать крылья сразу, на взлете, лучше лишний раз похвалить. И только когда ребенок ко мне привыкнет, когда я к нему приближусь настолько, чтобы он мне доверял, я ему скажу:

— Петенька, если ты здесь две буквочки поменяешь местами, получишь совсем другой смысл. Твое стихотворение станет лучше.

Но мне важно, чтобы он это сам понял и сам увидел. Я делаю только направляющие движения. Теория, конечно, дается. Но она дается в игровой форме.

Мы учимся быть индивидуальными. У меня каждый ребенок знает, что он уникальный, и какие у него сильные стороны.

Школа молодого писателя при «Союзе белорусских писателей»
Всеволод Стебурака и Тихон Чернякевич — координаторы школы.

Занятия два раза в месяц. Бесплатно.
Возраст 25-35 лет

Нужно ли учить литературному мастерству?
Мы существуем уже довольно давно и успешно. С 2012 года. Каждый год идет набор, он начинается в конце лета. В присланную заявку нужно приложить свою прозу. (Поэзия была только первые два года).

У нас большой конкурс, последний раз был 4,5 человека на место. Есть люди, которые пишут заявки несколько лет. Заявки не становятся лучше, и они к нам не попадают.

Обучение бесплатное, занятия ведут Людмила Ивановна Рублевская и две преподавательницы из БГУ с кафедры иностранной литературы. Заведующая кафедрой — Анна Бутырчик и Наталья Поволяева, преподаватель. Наталья Поволяева — русскоязычная, она ведет русскоязычных прозаиков и читает лекции по-русски. Людмила Рублевская читает по-белорусски.

Занятия проходят два раза в месяц, лекция, потом дается куча заданий, которые нужно сделать к следующему разу. По сути это занятия — академического образца, четыре пары и еще мастер-классы наших белорусских писателей.

Самые способные и перспективные студенты остаются писать книгу. Книги издает «Союз белорусских писателей», серия называется «Точка отсчета», в этом году вышло сразу 5 книг наших студентов.

Книги хорошо принимаются. Если брать премию «Дебют», то шорт-лист складывается обычно из выпускников нашей школы писателей. Нам даже в шутку сказали организаторы премии, мол, заканчивайте со школой. Но далеко не все люди, которые ходят, чего-то достигают.

Европейский опыт показывает, что школ таких чем больше, тем лучше, В этом году появилась школа Адама Глобуса, он начал ее вести для детей и подростков. Он собирает в ПЕН-центре небольшую группу.

Но есть и другая сторона медали. Количество самоуверенных графоманов будет расти. То есть, с одной стороны, курсы помогают тем, кто может. С другой стороны, плодят графоманов. Но насколько это хорошо или плохо — это философский вопрос.

Очень многие говорят, что приходят к нам ради окружения и даже в заявках пишут, что хотят общаться с людьми, которые пишут белорусскую прозу. Потому что проблема их найти. Особенно для людей из регионов, которые приезжают к нам на занятия на целый день. Они дружат, обсуждают задания друг друга. У нас идет рассылка на всех, не только преподаватель видит тексты, все видят задания друг друга и критикуют, иногда очень жестко. Но эта критичность перерастает потом и в самокритичность.

Чему можно научить, а чему нет?
Арифметика такая. Девяносто человек подало заявки, двадцать поступило, пятнадцать окончило, если на выходе преподавателям удалось дожать троих-четверых до готовой книжки — это результат. Пять книг — очень крутой результат.
У нас домашние задания, жесткие требования, работает система проверки домашних заданий, то есть просто посидеть весело не получится.

Но все равно есть люди, которые даже попадая к нам через сито отбора, не дают никакого результата и пропадают после окончания.

Преподаватели играют не только роль учителя, но и дисциплинируют. Потому что проблема все та же — люди не могут закончить то, что начали писать.

Людмила Рублевская. Писатель, журналист.
Руководитель клуба “Литературное предместье”
Преподаватель Школы молодого писателя.
 Возраст: 18-20 лет.

Нужно ли учить литературному мастерству?
Нужно, но не всех. К нам на “Литературное предместье” за пятнадцать лет приходило очень много людей, оставались единицы. Хотя многие хотели учиться и были полны энтузиазма.

Что нужно от литературной учебы, что нельзя устроить себе самому? Творческое окружение.
А если в этом творческом окружении присутствует разумный, зрелый писатель, то это самый большой бонус, который могут получить юные таланты. Это на самом деле бесценно.
Это не просто, нужно особенные личные качества взрослых хедлайнеров, нужно чтоб ученики подобрались, чтоб атмосфера сложилась, иначе все будет мимо, а, может быть, еще и отобьет желание заниматься этом подозрительным делом. Тем более сегодня, когда мы ничем не можем зазвать молодых людей в большую литературу.
Потому что она не принесет денег. И нужно объяснять, что они не будут жить за счет своих книг, а, скорее всего, если слишком глубоко влезут, то еще и устроят себе неприятности.

И когда удается, чтоб все сошлось, то посчастливилось тем, кто туда попал.
Я всегда рада, когда вижу, что у кого-то получается.
“Литературное предместье” — это клуб. Тут я не преподаватель, мы все наравне.
А вот когда я преподаватель, это другая история.
Но загонять на учебу все равно никого не нужно. Легко отбить охоту и скомпрометировать саму идею.
Я знаю молодых людей, которые меняли курсы, искали то литературное окружение, которое подходит конкретно им. И находили.

 Чему можно научить, а чему нет?
Самое тяжелое – научить честно оценивать чужое произведение и принимать критику самому. По гамбургскому счету. То, что у нас получилось в «Литературном предместье», я всегда сравнивала с принципом морских камешков – волны их швыряют, они бьются друг о друга, шлифуются… И в каждом проявляется неповторимый узор. Высказывать свое мнение, оставаться собой, не бояться, не подстраиваться…
Ну и, в конце концов, любая ошибка может стать художественным приемом.

Алена Занковец, писатель, ведущий авторских литературных курсов им. Матвеева.
Курс длится семь месяцев, занятия раз в неделю по три часа.
Возраст: 12+
Это курсы при литературном союзе «Полоцкая ветвь».

В основном слушателям курсов от 20 до 35 лет. Но на первом потоке была девочка 12 лет, на втором – 14. Группы набираются маленькие, пять человек, потому что ведется серьезная работа с каждым текстом. Очень большие домашние задания.

Нужно ли учить литературному мастерству?
В основном ко мне приходят люди, которые хотят написать рассказ или роман, но у них не получается. Один парень до начала занятий писал почти каждый день, несколько лет подряд, у него были десятки наработок. Но на середине работы он терял энтузиазм, ему становилось неинтересно. А через месяц курсов он закончил свой первый в жизни рассказ.

Но я учу не только основам. Почти треть всех занятий в конце курса посвящается тому, что делать, когда текст уже дописан. Я рассказываю, что зарабатывать на своем творчестве можно.

Я зарабатываю на книгах примерно половину своей минской зарплаты. Но есть люди, которые получают гораздо больше. Например, на литературной платформе «Литнет» писатель за первый день подписки может заработать больше тысячи долларов.
Но далеко не каждый на такое способен, потому что это колоссальный труд. И есть много других нюансов.

Чему можно научить, а чему нет?
Мы учимся трем вещам:
Много писать. Пишем тексты постоянно. В первую неделю занятий я прошу каждый день высылать мне на почту написанный за сутки текст, хотя бы абзац – сколько получилось. И сначала слушателям тяжело, они просят задавать поменьше.
Много читать. Мы обсуждаем книги. У нас есть библиотечная полка, куда мы приносим свои любимые книги, и меняемся ими.
Наблюдать. Многие домашние задания связаны с тем, что нужно записать диалог, который услышали, историю, которую увидели. Или, например, описать внешний вид случайного прохожего, его мимику, особенности речи.
Я сама не училась на курсах. Когда я писала первые книги, таких курсов в Минске не было – или я не смогла их найти. Но я ежедневно занималась самообразованием. Изучала литературные форумы, читала разборы текстов, стенограммы семинаров. И когда, позже, начала читать учебники, то поняла, что многое знаю благодаря своему личному опыту. А если бы такие курсы в моей жизни появились раньше, я бы узнала все это гораздо быстрее.

Ольга Громыко, писатель
Нужно ли учить литературному мастерству?
Я никогда не училась.  У меня и в школе тройка по русскому.
Вообще у меня такое впечатление, что есть разные люди. Меня, как сказала моя подруга, учить —только портить. Я не знаю, как я пишу, как этому можно научить и как это можно объяснить.
Более того, меня раздражает, когда начинают учить, как писать, меня раздражает даже предложение написать план.
Вот вам ситуация, опишите ее красиво! Я не понимаю, зачем мне это делать.
Мне надо в книге? Я взяла и написала.
Я никогда не пишу черновиков, я никогда не пишу эссе, я никогда не пишу историй на заданную тему, чтобы прокачать свое литературное мастерство.
Я знаю, что оно у меня есть, и я его использую.
Для меня странно, что этому можно научить. Оно либо есть, либо нет.
Я работала капитаном команды сетевого конкурса с большим количеством молодых талантов со своими произведениями.

И у кого хорошо получалось с самого начала, того учить — только портить. А у кого получалось плохо, тому можно сто раз объяснить, показать, рассказать на примерах. Он на тебя будет обижаться, спорить, защищать свою точку зрения, и ты об него будешь биться как об стенку.

И я подумала: «А зачем я это делаю?» Либо вы умеете и у вас все получается, вы пробьетесь и без моей помощи, либо я вас лучше трогать не буду. Совсем.

Я сама специально литературных курсов не посещала. Но на конвентах ходила на лекции известных писателей, которые рассказывали, как надо писать. И я про себя кивала и думала про то, что все прекрасно знаю. Но слушать было интересно, потому что у писателей талант, и они здорово умеют вложить текст в уши.

Но для меня это звучало, как будто взлетела птица на утес, и рассказывает другим птицам, как летать.
— Вот поднимаете левое крыло, махаете, поднимаете правое крыло, махаете.
Правильно? Правильно! Но зачем?
Для меня писать — это естественный процесс.
Тем не менее я читала биографии многих зарубежных писателей, и что меня поражало — они действительно учились. Они пробивались, тренировались, ходили в какие-то студии, консультировались, по сто раз переписывали.
Так что, кто учит — учите! Вдруг оно и научится?

А с другой стороны, я не знаю в своем окружении людей, которые бы научились.

У меня есть знакомые филологи, которые очень хорошо пишут, но они не писатели. Они прекрасные редакторы, замечательные журналисты. Но как только они садятся писать свою книгу… Прекрасный текст, вылизанный, но я его дочитываю до конца — и все. Закрываю, а он прошел через меня транзитом. Крепкий, хороший, качественный, выдержанный середняк, который я себе на полку не хочу. А хочу я совсем другое. Людей, которые не учились. Которые сели и сделали каким сердце подсказывает.
Но это мое личное мнение, и я абсолютно на нем не настаиваю.

Алексей Шеин и Надея Ясминска — создатели онлайн-тренинга.
Алексей проводит трехмесячный курс, занятия раз в неделю.
Возраст: взрослые
Запись на бесплатную консультацию через email: alaksiejs@gmail.com или ФБ 

Нужно ли учить литературному мастерству?
Алексей: Я разделяю мнение о том, что если скульпторов учат ваять, музыкантов учат писать музыку, то хорошо, когда есть такая опция для писателей.  И хорошо, что сейчас есть широкий онлайн-доступ к курсам, можно проводить вебинары, записывать видео и выкладывать на Youtube, тренинги, коучинги, называйте как хотите. Нужно ли это? Практика показывает, что некоторым людям нужно.
Есть люди, которые не пойдут учиться на курсы. И это нормально.

Но есть и другие люди, которым нужно, чтоб были преподаватели, которые будут объяснять и присматривать, мотивировать и помогать довести дело до конца.

Надея: Наши совместные курсы — это трехмесячный курс, занятия раз в неделю, один раз занятия вела я, второй раз Алексей, перед началом курса мы поделили темы. Алексей больше по структуре, я больше по классической сказке.

Перед началом занятий мы попросили своих учеников прислать работы, и я удивилась, что они прислали все, что угодно, но не детскую сказку. Они писали философские, психологические вещи, но они не видели перед собой ту детскую аудиторию, которую я, например, вижу через день, когда выступаю в библиотеках.

Чему можно научить, а чему нет?
По окончании курса все наши ученики закончили писать свое произведение. Понятно, что они требовали редактуры, доработки, но они были написаны от начала до конца.

И это было замечательным результатом, потому что в начале курса они жаловались, что не могут закончить работу.
Насколько эффективны онлайн-курсы? Это взрослые люди, мотивированные, курсы платные. Но при этом была целая система, много домашних заданий, которые жестко проверялись.

Мария Бершадская, писатель, учитель.
Ведущая книжного клуба «Пушкин и компания»

Нужно ли учить литературному мастерству?
Я сейчас хочу говорить не как большая Маша Бершадская, а как девочка, которая когда-то писала стихи. Через свою подругу я познакомилась с поэтом и переводчиком  Наумом Кисликом.

Я приходила к Науму, мне было четырнадцать лет, он мне давал огромное количество книжек, которые в этот момент не издавались. Я ему читала свои стихи. Он был очень жесткий. Никаких соплей с сахаром, никаких: «О, это прекрасная юная талантливая девочка, давай я тебя поглажу по головке». Но если Наум сказал про одну строчку: «Ну, ничего», я шла домой с чувством, что случилось что-то невероятное. Для меня до сих пор вся поэзия серебряного века пахнет табаком, потому что это был запах книг Наума.

Потом я подросла и попала в «Малую редколлегию» журнала «Парус». Это была среда обитания.
С нами там очень хорошо разговаривали. Обсуждали результат — то, что мы пишем, наши статьи для журнала, рассказы или стихи.  Но нас не учили писать, в смысле —  никаких разговоров о теории не было.  Сделай — тогда поговорим.

Я никогда не думала, что хочу стать писателем, я первые свои блокноты завела лет в девять. В двенадцать я читала «Слово живое и мертвое» Норы Галь. Я не знаю, почему. И я переделывала свои тексты до тех пор, пока мне не начинало нравится. Понятно, что сейчас, наткнувшись на эти листочки, я бы наверняка сказала, что это ужасно. Но тогда я останавливалась в тот момент, когда понимала, что все, точка, я сделала все, что могла.

Чему меня научил ВГИК? ВГИК научил меня делать табуретку.
Чему можно научить, а чему нет?
Мне кажется, что нужно учить делать табуретку. Потому что ты должен объяснить, что у нее есть сидение и есть ножки.  Она не должна падать.

Все остальное — то, чему научить невозможно. Потому что на самом деле потом ты можешь нарушать правила табуреткоделания, и это тоже будет здорово.

Если бы я учила подростков писать, я бы говорила им, что очень важно слушать, что происходит вокруг. Мир полон историй. Невозможно работать писателем три часа в день, а на остальное время выключаться.  Это постоянный процесс. И если в человеке это встроено, то он слышит разговоры в метро, видит, как пошел человек, ловит какие-то картинки… Он все время на работе.
Когда в тебе это есть, то научить можно многому.
Может ли помочь преподавание в школе?
Да, конечно. Это все та же табуретка. Собственно, этим я занимаюсь — не только на уроках литературы, но и в книжном клубе «Пушкин и компания». Ко мне пришло довольно много подростков, которые пробуют что-то писать сами. Я предложила: «Если хотите, мы будем не просто обсуждать книгу — что нас волнует, с чем мы не согласны — но и говорить о том, как это сделано, как это работает. Интересно, что все сказали: «Да, хотим».
Посмотрим, что из этого получится.

Екатерина Тимашпольская, писатель, учитель.

Чему можно научить, а чему нет?
Научить писать, конечно, нельзя. Но про табуретку полностью согласна.
Мне, кстати, самой не хватает этой самой табуретки, потому что я никогда не училась писать профессионально, и мне бы очень хотелось узнать, как табуретка на самом деле строится, потому что меня часто заносит, и табуретка получается кривая.
А по поводу детей, мне кажется, что единственный способ возродить интерес к литературе в школе — писать вместе с детьми. Мы вместе с детьми пишем тексты в самых разных жанрах. У нас есть тетрадь, она называется «Тетрадь для сочинительства». Там белые стихи, японские хокку, школьные повести, юморески, анекдоты, в общем, абсолютно все те жанры, которые существуют для пишущих людей.
Они пишут сами. Конечно, коряво. Конечно, там не табуретки, а гамаки. Но иногда получаются фантастически талантливые вещи. И мне, правда, кажется, что это единственный способ поддерживать интерес к литературе.
И еще, мне кажется, важно, чтобы они поняли, что быть Толстым — это не страшно. Что «Война и мир» абсолютно читаемая вещь, потому что они сами могут изобразить что-то похожее.
И великие писатели, о которых мы столько лет говорили, встают рядом с детьми. И дети понимают, что они тоже что-то могут.

Очень здорово, что у желающих стать писателями в Минске есть столько прекрасных возможностей учиться. И пока вы выбираете куда пойти, проговорим еще раз общие закономерности.

Общие итоги круглого стола:
Учиться надо не всем. Это очень индивидуальная вещь.
Научить писать книги невозможно, но можно научиться работать. Можно научится делать табуретку.
Курсы могут сработать как литературное окружение. А учитель там будет не столько учитель, сколько человек, который создает атмосферу, в которой может что-то и вырасти. А может и нет.
Лучше всего они работают для тех, кто постоянно пробует писать. Тогда теория ложится на практику и гораздо лучше усваивается.

Источник: Сайт forteen.info