Главная

ИЗДАТЕЛЬСТВО «ВРЕМЯ»

просмотров: 8 732 | Версия для печати | Комментариев: 0 |
Интервью Мариэтты Чудаковой для газеты «Неделя»
Мариэтта Чудакова дала интервью корреспонденту «Недели» (14.05.2010) Ирине Мак о полезных книгах для подростков, лжепатриотизме и жажде подвигов.
Россия на дороге не валяется
Мариэтта Чудакова — о полезных книгах для подростков, лжепатриотизме и жажде подвигов
В издательстве «Время» вышла заключительная книга детективной трилогии «Дела и ужасы Жени Осинкиной», автор которой — известный филолог и правозащитник Мариэтта Чудакова. Жаждущие продолжения прочтут наконец финал истории о тринадцатилетней девочке, пытающейся вызволить из неволи невинно осужденного друга. А обозреватель «Недели» Ирина Мак расспросила автора, насколько важно для подростков знать реальную историю и жизнь своей страны и что им следует для этого читать.
Неделя: В книгах о Жене Осинкиной вы сделали попытку — первую удачную попытку, на мой взгляд — рассказать детям реальную историю России. Как будто сказали:, а теперь слушайте, как все было на самом деле. Почему до вас этого никто не сделал, ведь потребность в таких книжках очевидна?
Мариэтта Чудакова: С первого тома моя Осинкина вызвала гневные инвективы женщин — критиков детской литературы (почему-то именно женщин!): они защищали от меня детей, с которыми нельзя, по их мнению, говорить о серьезном — им нужна только развлекаловка. Взрослые навязывают подросткам свои нынешние вкусы: про вампиров — можно, про реальных людей — нельзя. Об этих вкусах замечательно пишет Дина Хапаева в своей новой книге о кошмарах — отвращение не к данной социальной реальности, а к реальности как таковой формирует сегодняшнего потребителя кошмаров в литературе и кино. Потому мне эти отповеди только духу придали: ведь потребность в книжках для детей о реальной России, вы совершенно правы, очевидна.
Н: Почему был выбран жанр детектива?
Чудакова: Чтобы подросткам было интересно!
Н: Евгения Астафьева, которой посвящена первая книга, — ваша внучка. Она и есть прообраз Жени Осинкиной?
Чудакова: Да нет, мне кажется, невозможно лепить персонажей из близких людей. Хотя, наверное, что-то общее между тезками есть. Обе — живые, добрые, оптимистичные люди…
Н: В книгах о Жене Осинкиной много современных деталей: скинхеды, компьютерные игры… У вас были юные консультанты? И футбол — такое знание деталей… Вы им сами увлекаетесь?
Чудакова: Про скинхедов и игры кое-что знала, хотя и юные консультанты были. А за футболом слежу давно сама -, но только за играми высокого класса. Среди друзей есть, конечно, подлинные знатоки дела — можно было посоветоваться.
Самому не надо быть циником
Н: Очевидно, что место действия выбрано не случайно, и все места, о которых идет речь, — Омск, Томск, Златоуст, Челябинск, Горный Алтай — вами хорошо изучены. Что вас с ними связывает?
Чудакова: Будучи членом Президентского совета Б.Н. Ельцина, я предложила в 1996 — выборном — году, чтобы все члены Президентского совета поехали в далекие углы России. Поехала, кажется, я одна. У меня была определенная цель — помочь книгами сельским школьным библиотекам. Поскольку я точно знала, что новые книги — Пастернак, Ахматова, Мандельштам, все то, что не издавалось в советское время и бурно печаталось в 90-е, — туда совершенно не доходят.
Когда добралась до Республики Алтай, познакомилась там с «афганцами». Они были тогда главной положительной общественной силой в республике. Вместе с ними я и стала развозить по школам книги (и вожу до сих пор!). Увидела очень бедную жизнь людей, равнодушие местного начальства. Узнав, что население — всего 200 тысяч, поняла, что тут один человек может оказать реальную помощь… И действительно — за последующие годы кое-что удалось сделать. От Москвы до Алтая не раз проехала на машине — с вещами для детского туберкулезного санатория — по маршруту Осинкиной. А потом еще в 2006 году ехала на машине от Владивостока до Москвы. Останавливалась в Томске, Омске… Так что все писала, можно сказать, с натуры.
Н: Ближайшая аналогия, которая напрашивается, — Радищев. Все, что видит Женя и ее спутники, — мрачные города, невспаханные поля, загаженные дворы, машина «Волга», которую по пути непременно приходится чинить, — это сознательная параллель?
Чудакова: Моя Женя встречает немало прекрасных людей — как и я. Но, конечно, мы свои огромные пространства не обжили, что тут говорить. А сегодня людям нужно приложить немыслимые усилия, чтобы получить в частную собственность кусок российской бескрайней земли. Практически невыполнимая задача. За последние десять лет коррупция, как известно, возросла непомерно. Местная власть повсюду не дает людям обживать свою страну, а хочет исключительно себе добра наживать… О Радищеве, право, не думала.
Н: Мне показалось, что Сибирь как место действия выбрана еще и потому, что это регион максимально удаленный от столицы — и в географическом смысле, и в политическом. Там живет много потомков ссыльных разных эпох, людей скорее склонных к самостоятельному мышлению и представляющих себе реальную историю страны. Я слышала, как в Туруханске дважды пытались ставить памятник Сталину и как его неизменно уничтожали. Вы наблюдали этих людей — они действительно отличаются от жителей Европейской части России?
Чудакова: Я несколько лет провожу среди школьников 5-11-х классов блиц-викторину по литературе, русскому языку и русской истории, в том числе и в Сибири. Какие светлые головы попадаются среди сельских школьников! На любой вопрос всегда тянется несколько рук. Единственный случай был в Москве — моем родном городе: НИ ОДНА из девятнадцати барышень — учащихся одного из педагогических колледжей (его мне очень расхваливали) не знала, как звали Капитанскую дочку!.. И на их лицах не было даже сосредоточенности, напряженного желания вспомнить. Видно, нечего было вспоминать.
Человека, родившегося и выросшего в Сибири, я наблюдала с юности — мой муж, Александр Павлович Чудаков, родился и учился в Северном Казахстане, то есть практически в Сибири. В старших классах бегал в школу на лыжах; летом плавал в озере, где температура не поднималась выше 13 градусов… Эта морозоустойчивость в широком смысле слова — наверное, важная черта сибирского характера. Да и с самостоятельностью мышления, пожалуй, соглашусь. Мы были однокурсники. Но он тогда гораздо яснее меня понимал то, что вы назвали реальной историей страны.
Н: Эти дети, Женя и ее друзья, как будто вышли из «Тимура и его команды» или из «Гарри Поттера», все как один без страха и упрека, готовые на подвиг… Можно еще вспомнить «Двух капитанов» Каверина.Вы знаете сегодня таких подростков? Часто приходится убеждаться в тщетности героизма.
Чудакова: Большинство подростков изначально предрасположены к необыкновенным действиям, к подвигам — так устроен человек. Но для реальных действий подросток должен твердо знать — они кому-то совершенно необходимы. Тогда он способен нередко на большее, чем взрослый. А что такое тщетность героизма, я, честно говоря, не знаю.
Н: Многие обстоятельства сегодняшней жизни — от коррупции до тотального невежества и нежелания шевелиться — заставляют людей деятельных опускать руки. Как вам удается сохранять веру в то, что вы и одна в поле воин? Вам удавалось что-то отвоевать?
Чудакова: Конечно, удавалось! И любому удастся. Мы же все-таки не в Советском Союзе живем! Просто многим удобно стало думать, что все, как раньше, ничего не отвоюешь. Но ведь и тогда кое-что отвоевывали…
Н: Как вам удается противостоять цинизму?
Чудакова: Да никак… Просто самому не надо быть циником…
Н: Вы долго работали в Комиссии по помилованию при президенте РФ. Случай с Олегом Сумароковым (героем книги, невинно осужденным. — «Неделя») — из той вашей практики?
Чудакова: Нет, он сочинен. Но в Потьме я была, с отбывающими пожизненное заключение разговаривала…
Н: Насколько я знаю, подобные дела пересматриваются мучительно долго, а оправдательный приговор в последние годы снова стал исключением из практики. Но у вас в финале правда торжествует с молниеносной скоростью. Это сказочный финал?
Чудакова: Сказка — ложь, да в ней намек…
Книги о ГУЛАГе читатели расхватывают
Н: Вы с легкостью и уверенностью, не допускающей разночтений, объясняете детям смысл основополагающих понятий в истории XX века: что такое ГУЛАГ, Холокост, геноцид, Катынь, кто такие Валленберг и Эйхман… Но ваш голос тонет в общем хоре авторов современных учебников истории. Почему, как вы считаете? Почему злодеев снова пытаются объявить героями, а о праведниках забывают, и чем это нам грозит?
Чудакова: Да не такие глупые у нас сегодня учителя истории, многих уже на мякине не проведешь. Открывается очень широкий просветительский проект — «Уроки 90-х». Развозим по районным, сельским, школьным библиотекам самые разные книги — от детских Корнея Чуковского и «взрослых» повестей Лидии Корнеевны Чуковской (эти книги щедро дарит Елена Чуковская) до лучших книг о ГУЛАГе: Георгия Демидова, Ольги Адамовой-Слиозберг… Ни эти голоса, ни мой голос — не тонут. Какие письма приходят от библиотекарей! Книги о ГУЛАГе у них читатели расхватывают. Почва пересохла, требует влаги — правды о своей истории. Востребованными оказались и поразительно ясно и просто написанные последние книги Егора Гайдара, яркие книги Дмитрия Травина — как раз о 90-х, о которых столько заведомой лжи наговорено в «нулевые» годы.
Н: Во всех трех томах о путешествии Жени Осинкиной столько неприглядной правды, что наверняка вас обвиняли в непатриотизме. Как вы отбиваетесь? Вообще, как бороться с «потемкинским» патриотизмом и объяснять детям, за что любить родину?
Чудакова: Пока таких обвинений не слышала, но они в любом случае меня не занимают. Я знаю, что делаю. Совершенно необходимо объяснить детям и подросткам, что они в России — у себя дома, что их страна ждет их честных усилий.
Н: Глядя на происходящее, многие подростки мечтают уехать из страны. Как этому противостоять? И надо ли?
Чудакова: А вот так — показывать, что такая страна, как Россия, на дороге не валяется. Что своя земля под ногами — это не пустяки. Кто-то, глядишь, и задумается.
Чтение для юных душ
Н: Отец вашей героини говорит о том, что нет книг, которые читать слишком рано. Вопрос к вам, как к главному специалисту по творчеству Булгакова, — в каком возрасте следует давать детям его книги? И с чего начинать?
Чудакова: В любом. Начать хотя бы с «Записок юного врача». Прекрасно написанные истории о том, как юный врач спасает человеческие жизни. Чтение для юных душ, пробуждающее лучшие чувства.
Н: На тему детского чтения вы написали книгу «Не для взрослых. Время читать. Полка первая». Будет ли у нее продолжение? Вообще, что читать подросткам — тем, кому 12-13? Когда Толкиен и «Гарри Поттер» уже прочитаны, а Сэлинджера оценить пока трудно.
Чудакова: Печатаю по-прежнему в замечательном журнале «Семья и школа» статьи этого рода. «Полка первая», о которой вы говорите, давно распродана, полгода как вышла «Полка вторая». Библиотекари детских и юношеских библиотек очень просят продолжать. Наверное, буду готовить «Полку третью». Времени не хватает; мне стала немного помогать в этом деле дочь — выпускница романо-германского отделения филфака МГУ Маша Чудакова. Написала, например, про «Джейн Эйр», которую я в свое время не прочитала, а теперь уже поезд ушел… Сейчас пишет о Джеке Лондоне: вот это и есть, по-моему, чтение для подростка — после «Гарри Поттера», но до Сэлинджера.
Н: Из той массы отечественной детской литературы, которая выходит сегодня, можете ли вы вспомнить что-то достойное?
Чудакова: Мне понравилась, например, недавняя книжка Евгении Пастернак и Андрея Жвалевского «Время всегда хорошее». Просто зачиталась!
А для маленьких детей у нас всегда была хорошая литература. Много лет писал потрясающие вещи Сергей Козлов. Очень сожалею о его недавней кончине. Автор настоящих философских сочинений — о смысле жизни, о добре и зле — для шестилетних. Сформировал удивительный жанр…
Н: Происходит ли сейчас что-то, что внушает вам оптимизм?
Чудакова: Да, и немало. Люди опоминаются, начинают более трезво смотреть на то, что легкомысленно назвали «стабильностью»: в минувшие десять лет, когда золото текло из нефтяного крана, власть не озаботилась созданием какой-либо конкурентоспособной на мировом рынке отрасли. Многие поняли, что мы не можем больше сидеть на сырьевой игле, надо что-то менять. Сегодняшний президент делает раз за разом небольшие, но важные шаги в сторону реальной демократии, уходя от ее демагогической подмены — демократии «суверенной". Я желаю ему успеха на этом трудном и опасном пути
"Дела и ужасы Жени Осинкиной». Книга третья. «Завещание полковника Зайончковского»
Глава 36. Кое-кто в Оглухине (фрагмент)
Федя с Мясиком добирались до своего села с четырьмя пересадками, больше суток.
А правы были Саня с Лешей — не дадут пропасть пацанам в своей стране. Ну, конечно, если самим не быть дураками — не идти куда-нибудь в лес с чужими добрыми дядечками. Насильники и маньяки, как всем известно, имеются, но в возрасте Феди Репина уже можно от них уберечься. А так, если про остальных, нормальных говорить, — то насколько российские начальнички к людям равнодушны, настолько в обычных людях кое-что человеческое еще сохранилось. Даже молодой отварной картошкой по дороге ребят накормили.
Федька вошел в дом, как и не уезжал, — отец и дед опять спорили. Отец говорил что-то не очень понятное:
- России прививают комплекс неполноценности. Мы должны его изжить. Хватит уже мусолить сталинский террор…
- Что-о? Ты думай, прежде чем скажешь, парень!
Федьке почему-то ужасно нравилось, что есть человек, который может вот так сказать его рослому, неторопливому в движениях, всегда уверенному в себе отцу: «Ты думай, парень!..»
Оба обернулись к вошедшему Федьке. Отец ласково потрепал по плечу, а дед сказал, улыбаясь:
- Вот и Федор пожаловал. По школе, видать, соскучился больно.
Федька остался доволен, что отец с дедом не лезли с расспросами, почему раньше обещанного да как он добирался. Нормальная встреча мужчин. Но что не спросили, хочет ли он поесть, — вот это они зря. Федька сразу понял, что матери дома нет.
- Все наоборот обстоит — комплекс-то изживается, когда у народа есть мужество назвать вещи своими именами. Именно «мусолить» — выражаясь на вашем языке. Вот немцы — из какого позора поднялись! За их преступления от них весь мир шарахнулся. Всеобщая ненависть и презрение — вот что их после войны окружало!
- Ну, а как же это получилось-то у них?.. — вдруг заинтересовался Федькин отец.
- А вот так! Не знаешь разве как? Сказали всему миру: «Да. Было. Было, люди добрые! Наша вина, мы допустили! Было ужасное, руками немцев сотворенное. Но никогда больше не будет! Сами осуждаем во всю мочь это страшное время — и отряхаем его прах со своих ног».
И только после этого — поднялись! Только так, а иначе никак невозможно, понятно тебе это? А мы все цепляемся за полы сталинской шинели, никак не отцепимся. Сапоги его лижем…
- Ну, Гитлера-то со Сталиным не надо равнять…
- Вот это ты правильно сказанул! Не надо! — Федька видел: деда уже несло. — Тут ты прав! Гитлер-то все-таки все больше чужие народы истреблял. Мерзко, подло, да хоть известное в мировой истории злодейство. А товарищ Сталин твой — тот миллионы своих безвинно уложил. Всю нашу вечную мерзлоту невинной кровью пропитал и костями наполнил. Ты вот нашего сибирского лучшего, я считаю, писателя, фронтовика, всю войну прошедшего, Виктора Петровича Астафьева уважаешь? — неожиданно спросил дед.
- Конечно, уважаю.
- Честный он был, по-твоему? Слову его ты доверяешь?
- Астафьеву я всегда доверял, — солидно так ответил Федькин отец.
- Тогда послушай вот… — дед взял с полки за его спиной журнал, — тут его беседа с корреспондентом посмертно напечатана. Он про наш собственный, отечественного извода фашизм говорит, доморощенный. Корреспондент его спрашивает: «А в чем вы видите главную опасность этого фашизма?» А Виктор Петрович вот что ему отвечает: «Он более агрессивен. Он закономерно выродился из коммунизма. А коммунизм натворил столько преступлений против своего народа, что Гитлер с его сворой выглядит просто кроликом по сравнению с нашими коммунистами». Усекаешь?
Отец молчал. «Переваривает», — подумал Федька. Отец в сравнении с дедом был тяжелодумом.
- Такого злодейства, как Сталин, до него никто не выдумал. Только после него уже — Пол Пот, ученик его верный…
Тут Федька не удержался — влез в разговор: смешное больно показалось имя — Пол Пот, вроде как у клоуна.
- Дед, а кто это?
- Кто? Коммунист один из Кампучии — это Камбоджа теперь называется. В Сорбонне учился! И выучился…
Из книги «Не для взрослых. Время читать! Полка первая»
Про честь и мужество
Про эти замечательные человеческие качества, ради которых люди, ими наделенные, готовы жертвовать решительно всем, особенно охотно писали в первой половине XIX века — в эпоху романтизма.
Французский писатель Проспер Мериме, современник Пушкина (но надолго переживший его — он умер в 1870 году), был тесно связан с русской литературой: он переводил Пушкина, а Пушкин — его. Самая известная новелла Мериме — «Кармен», на сюжет которой написана знаменитая опера Ж. Бизе, а в конце XX века снят замечательный фильм К. Сауры.
Но вам, к которым я обращаюсь, стоит в первую очередь прочитать маленькую новеллу «Маттео Фальконе». На меня в 12 лет она произвела сильнейшее впечатление; с тех пор я не раз ее перечитывала.
Дело происходит на острове Корсика (откуда, кстати сказать, был родом Наполеон), герой новеллы — храбрый корсиканец. Рассказывают, что он довольно круто разделался со своим соперником: «по крайней мере Маттео приписывали выстрел, поразивший этого соперника, когда тот брился перед зеркальцем, висевшим у окна. Когда это дело забылось, Маттео женился. Его жена Джузеппа подарила ему сначала одну за другой трех дочерей (что приводило его в бешенство), и наконец родила сына, которого он назвал Фортунато, — надежду семьи и наследника имени». Вот эти слова про наследника имени, то есть честного имени, будут особенно важны для трагического сюжета новеллы. В центре ее — отец и его единственный сын, которому «едва минуло десять лет, но он уже обещал многое». Больше не прибавлю ни слова, но обещаю вам, что, начав читать эту короткую (в ней всего 12 с половиной страниц) новеллу, вы не оторветесь от нее, пока не дочитаете.
А после этого советую прочитать новеллу «Таманго» — совсем про другое, но главное — также про сильные страсти, владеющие сильными людьми.
"Неделя"


news1