Герои второй части книги "Пушкин. Бродский. Империя и судьба" — один из наиболее значительных русских поэтов ХХ века Иосиф Бродский, глубокий исторический романист Юрий Давыдов и великий просветитель историк Натан Эйдельман. У каждого из них была своя органичная связь с Пушкиным. Каждый из них по-своему осмыслял судьбу Российской империи и империи советской. У каждого была своя империя, свое представление о сути имперской идеи и свой творческий метод ее осмысления. Их объединяло и еще одно немаловажное для сюжета книги обстоятельство — автор книги был связан с каждым из них многолетней дружбой. И потому в повествовании помимо аналитического присутствует еще и значительный мемуарный аспект. Цель книги — попытка очертить личности и судьбы трех ярко талантливых и оригинально мыслящих людей, положивших свои жизни на служение русской культуре и сыгравших в ней роль еще не понятую до конца.

Книга «Симонов и война» — юбилейное издание, подготовленное к столетию автора. Состоит из трех частей. Раздел первый — «Глазами человека моего поколения», последняя книга, надиктованная автором в последние месяцы жизни, впервые появилась на свет в 1989 году, через 10 лет после смерти писателя

Эту книгу написал Михаил Дегтярь. Михаил — четырехкратный лауреат премии ТЭФИ (все эти высшие награды в области российского телевидения получены им в репортерских номинациях), член Академии Российского телевидения, член Американской Академии ЭММИ, вице-президент Гильдии неигрового кино и телевидения, многократный лауреат международных и российских кино- и телевизионных фестивалей… Такого количества премий в России не получил больше ни один телевизионный журналист

Ирина Роднина, по опросу ВЦИОМ 2010 года, включена в десятку кумиров ХХ века в России — наряду с Гагариным, Высоцким, Жуковым, Солженицыным… Великих спортсменов у нас много, но так высоко народ еще не оценивал ни одного из них. И дело, видимо, не только в трех золотых олимпийских медалях — секрет в самой личности, в открытости характера, в сплаве обаяния и воли. Ирина Роднина написала честную и жесткую книгу. О многом — впервые. О многих — как никто прежде. О себе — с предельной откровенностью. Возможно, накануне зимней Олимпиады в Сочи эта книга поможет кому-то из спортсменов обрести уверенность в себе и в своей будущей победе. А болельщикам — позволит понять, какими нечеловеческими перегрузками платят чемпионы за то, чтобы мы ими гордились. И как им хочется, чтобы мы их просто любили. А почему «Слеза чемпионки»? Потому, что в жизни Ирины Родниной хватало всякого…

Имя Кира Булычева, классика отечественной фантастики ХХ века, по праву пользуется широчайшей известностью и неослабевающей популярностью. Однако ничуть не меньшего внимания заслуживает
и другая сторона его многогранной творческой деятельности, а именно увлекательно написанные работы по русской и всемирной истории, публиковавшиеся под настоящей фамилией автора — Игоря Всеволодовича Можейко, доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника академического Института востоковедения. Книга «1185 год» — поистине уникальный труд ученого и писателя об исторической панораме событий, происходивших в течение одного года мировой истории. Они включают и знаменитый поход князя Игоря против половцев, запечатленный в прославленном «Слове о полку Игореве», и героические приключения легендарного английского короля Ричарда Львиное Сердце, и воинственные походы великого монгольского правителя Чингисхана, и отважные деяния германского императора Фридриха Барбароссы, и коварные интриги обольстительной грузинской красавицы царицы Тамары, и еще многое, многое другое. Что же объединяет все эти события и их героев, таких разнообразных и непохожих друг на друга?
Только ли хронология — 1185 год? Или география — Великий шелковый путь, соединявший торговыми узами страны этих своенравных владетелей? Да, но, кроме того, еще и выдающийся талант повествователя,
сумевшего воссоздать для читателей красочные и захватывающие картины битв и путешествий, подвигов и предательств, любви и ненависти, триумфов и катастроф, жизни и смерти, Востока и Запада. Каждый читатель, несомненно, сможет открыть в грандиозной исторической хронике Игоря Можейко немало нового, интересного, доселе неведомого и полезного для себя.

В книгу вошли последние произведения писателя, эссеиста, литературного критика и историка литературы Самуила Ароновича Лурье (1942—2015). Продолжая плеяду русских правдоискателей, которые силой своего публицистического и художественного слова боролись за справедливость, за человека, Самуил Лурье стал среди них одним из самых ярких и парадоксальных. Его неповторимое чувство стиля неразрывно сочеталось с глубиной и остротой мышления. Рассуждая о Шекспире, он не остается в XVI веке, а говорит о трагическом суициде подростков в 2014 году в якутской деревне и о жестоком убийстве девушки в Пакистане в наши дни. А чиновничий беспредел царской России — для него повод говорить о человеческих судьбах недавнего советского и сегодняшнего времени. Путешествуя по страницам мировой литературы вслед за пером Самуила Лурье, мы неизбежно и постоянно оказываемся перед зеркалом современности и видим в нем себя и своих соплеменников. «Так, как писал Лурье, не сумеет уже никто» (Виктор Шендерович).
Оформление Валерий Калныньш
Фото Андрея Андреева
16+

Мама любит дочку, дочка — маму. Но почему эта любовь так похожа на военные действия? Почему к дочерней любви часто примешивается раздражение, а материнская любовь, способная на подвиги в форсмажорных обстоятельствах, бывает невыносима в обычной жизни? Авторы рассказов — известные писатели, художники, психологи — на время утратили свою именитость, заслуги и социальные роли. Здесь они просто дочери и матери. Такие же обиженные, любящие и тоскующие, как все мы.

Эта книга написана эмигрантом из Советского Союза, что значит — человеком, воспитанным на ценностях европейской культуры девятнадцатого века, замороженных в Советской России. Эта книга написана человеком, находящимся в состоянии ярости на европейскую цивилизацию за то, что она, достигнув беспрецедентного материального могущества, пришла к концу своей когда-то культурной мощи. Эта книга написана человеком, живущим пятьдесят лет в США — этой уродливой персонификации последней стадии Европы, — то есть перманентным пессимистом.